Академия

Сысоев Евгений

Забавно, однако сам Нейт, который поначалу расстроился, что ему назначили молодого, неопытного инструктора, считал, что у них сложились хорошие взаимоотношения. Он уважал и даже во многих вопросах доверял Нире, что случалось с ним по отношению к кому-либо крайне редко.

— Да бросьте, инструктор, — мрачно проговорил Нейт. — К чему это? Очевидно, диссонером мне не стать, зачем…

— Во-первых, с чего ты это взял? — строго перебила Нира, хотя голос ее, как и выражение лица стали мягче. — Время у тебя еще есть, известны случаи, когда резонанс случался и в двадцать три, и даже в двадцать пять.

— Ну да, — без

энтузиазма ответил юноша, глядя куда-то в сторону.

Нира нахмурилась, положила руку на бедро и снова заговорила с прежней суровостью:

— А, во-вторых, станешь ты диссонером или нет, никак не влияет на порядок выполнения уставных обязанностей Гармонии! Это касается любого воспитанника: хоть курсанта, хоть диссонера! И ты знаешь, что может ждать провинившихся!

— Ага, — все так же лениво отозвался Нейт. — И что? Меня теперь отчислят?

— Ха-ха, очень смешно, — в Орте, как и в других Гармониях, учились и жили сироты, целиком обязанные академии и посвящающие значительную часть своей жизни на благо ее процветания. Отчисления, или правильнее сказать — изгнания, случались крайне редко и носили совсем уж исключительный характер. С возрастом, обычно к сорока, большая часть выпускников сама покидала Гармонию.

— Не переживай, — хищно улыбнулась Нира, — я придумала для тебя достойное наказание. На протяжении всей недели читаешь у кадетов четвертого класса, второй группы «Основы резонансной системы», на… — инструктор заглянула в мятую бумажку, — пятом уроке.

— Что? — слабо возмутился Нейт.

— Какие-то проблемы со слухом? — Нира строго посмотрела на подопечного, убирая бумажку в карман формы.

— А это не слишком?

— Слишком было — забить на свои обязанности.

— Постойте, — юношу вдруг осенило. — А разве не вы должны читать этот курс? Вы просто перекладываете на меня свою работу!

— Это не важно, — Нира повернулась, беспечно махнув рукой. — Тебе стоит поторопиться, урок через час с небольшим, — добавила она, направляясь к выходу.

Нейт успел принять душ, одеться по форме и даже осталось время перекусить, что было весьма кстати, так как с утра у юноши во рту не было ни крошки. В столовой, чья открытая веранда выходила во внутренний двор Гармонии, Нейт наблюдал за немногочисленными в это время дня обитателями Орты. Юноши и девушки от восемнадцати до тридцати, те, у кого обучение уже закончилось, они теперь являлись чем-то вроде наемников, боевой силой Орты, выполняли заказы со всего мира или работали здесь, так сказать, в штабных областях. Одни в темно-синей форме с тонким, золотым аксельбантом и с красным галстуком — курсанты, Нейт год назад тоже получил такое обмундирование, другие носили черную форму, темно-красный аксельбант и фиолетовый галстук — диссонеры. Мундиры между собой не смешивались, даже в таком месте, как Орта, где боевое товарищество и дружба ценились больше всего, группы формировались по способностям и привилегиям. Тоже классовое неравенство.

Нейт тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, что черной формы ему, похоже, не видать. Дело было, конечно, не в форме, а в способностях.

Юноша перевел взгляд на телевизор, висящий на стене. Там по сто раз на дню крутили новости о ситуации в Беруне. Канцлер Глерг за пять лет своего правления и так обострил отношения с соседями, но то, что творилось сейчас переходило все допустимые нормы. И по каналам

на разный лад обсуждались детали его политики. Нейт же, как и многие другие обитатели Орты, за всем этим предчувствовали, что у них скоро будет много работы.

Юноша посмотрел на часы. Надо торопиться, скоро урок. В серьезности намерений инструктора сомневаться не стоило, это может навлечь еще больше проблем. Так что, если она сказала неделю вести уроки у кадетов, лучше отнестись к этому ответственно.

В класс Нейт пришел как раз к началу урока, обвел взглядом учеников, выстроившихся возле своих парт по стойке смирно, и тихо сказал:

— Садитесь. Отсутствующие?

— Все на месте, — отрапортовал рыжий паренек в очках, видимо — староста.

Нейт еще раз посмотрел на ребят. Да, двадцать человек, как и в любом кадетском классе.

— Ладно, — протянул юноша, потерев затылок. — Я на этой неделе основы резонанса читать буду. Что там у вас? — он заглянул в журнал. — Этюды? Ну, отлично, — Нейт тяжело вздохнул, приходилось начинать с основ, а он надеялся, что курс уже шел полным ходом, и большую часть занятий можно было бы загрузить самостоятельными работами.

Юноша поднял взгляд на кадетов — мальчики и девочки одиннадцати — двенадцати лет, кто-то смотрел на него наивно-невинным взглядом, кто-то безразлично, кто-то с тревогой.

— Назовите семь видов этюдов, — кисло заговорил Нейт, — разделив их по природе сил.

В воздух взвилось несколько рук.

— И Высших духов, каждой силы.

Рук стало значительно меньше. На фоне всех особенно выделялся рыжий староста в очках, он буквально готов был выпрыгнуть с места, сопровождая свою неусидчивость, нетерпеливым стоном.

— Хорошо. Очкарик, — Нейт ткнул в сторону мальчика пальцем.

Парень, ничуть не обидевшись на прозвище, с достойным видом поднялся и начал важно декларировать:

— Высшие духи — Ария, стихия — огонь, Мидена — земля, Ларея — лед, Риза — электричество, воздух, Кайра — тьма, Амадея — свет, — закончив, мальчик гордо обвел ребят взглядом, но никто особо внимания на него не обратил.

— Виру забыл, — буркнул Нейт.

Мальчик порядочно смутился и быстро проговорил:

— Ах, да! Вира — сестра Лареи, стихия — вода!

— Ну, да, семь Высших духов, — скучно продолжал Нейт, никак не отреагировав на отчаянную попытку старосты исправиться. — Но не только они помогают создавать этюды. Существуют еще Малые духи, всего их, — Юноша сделал паузу, и в этот момент в воздух тут же взметнулась рука рыжего мальчика, но Нейт хладнокровно продолжил:

— Шестьдесят четыре. Большинство из них тоже принадлежат какой-либо стихии, но не только, разнообразия тут гораздо больше, — в этот момент в класс вошла Нира, она жестом показала ученикам не вставать, тихонечко проследовала в конец аудитории, уселась за свободную парту и, словно прилежная ученица, очаровательно посмотрела на Нейта. Тот, не скрывая раздражения, продолжил:

— Все духи обитают в другом мире, который незримо связан с нашим. Да, связь эту глазами не увидишь, но ее можно услышать. Благодаря колебанию звуковых волн. Гармонии, выстраиваемые этими колебаниями, могут почувствовать некоторые люди. Таких и набирают в академии вроде нашей. Но для того, чтобы создать этюд, мало услышать гармонию, нужно суметь вмешаться, нарушить ее. И тех, кто на такое способен, называют?