Акцент судьбы
Шрифт:
Пока что поверхность планеты использовалась как гигантский военный полигон, где не только испытывались новые виды вооружений, но и проходили подготовку различные специфические подразделения армии.
Приняв душ, Ким вышел из кабинки. У дверей его уже ждали двое старших курсантов, раньше он их не видел.
— Ну что? Тебя можно поздравить? Команду свою вытащил, премию заработал.
— Спасибо. — Ким, почувствовав неприязнь, решил быстро закруглиться.
— Пожалуйста. Ты погоди, не спеши.
— Чего — не спеши? Холодно. Дай досохнуть.
И
— Сказано, не спеши. Куда прешь?
— А, вон что, понятно. Ты бы сразу не мог сказать, чего от меня надо?
— Во как, смотри, ему непонятно, а говорили, парень умный.
Ким уже слышал, что иногда в состязаниях применяются запрещенные приемы, и сейчас, видимо, такой прием применялся к нему. Он прикинул: двое здесь, а третий наверняка сторожит вход в душевую и никого не пускает, значит, не пугают, бить будут обязательно.
— Слушайте. Бесполезно это все. Я уже свое отработал. Дальше другие впахивать будут, — попробовал вывернуться Ким.
— Ничего, не бойся, другим тоже наваляем.
Ким быстро проанализировал ситуацию: физические данные у него по сравнению со старшими курсантами были явно не на высоте, так что оказать им какое-либо противодействие он не мог. Отношение в учебной части к избиению курсантов было весьма прохладным, существовало мнение, что стоящий курсант всегда должен найти возможность постоять за себя, и если потом пострадавший искал справедливости у командования части, он заведомо обрекал себя на насмешки. Но в то же время, в случае явно превосходящих сил «противника», применение опасных для жизни приемов для обороняющегося не осуждалось. Недолго колеблясь, Ким принял решение.
— Погоди валять-то, — сказал он. — У меня одна вещь есть, ты бы сначала на нее посмотрел, а уж потом бы думал, делать это или нет.
— И что же это за вещь?
— Ща увидишь. — И Ким попытался скользнуть в раздевалку.
Но его тут же оттолкнули назад:
— Куда? Резвый какой! Сначала скажи, что у тебя там.
— Не, это видеть надо. А то объяснять долго.
— Стой здесь. Мин, сходи взгляни.
Мин, здоровенный бугай, выразив взглядом сомнение в необходимости подобных действий, все-таки повернулся в раздевалку. В том, что дать этому выскочке «по кумполу» он всегда успеет, сомнения не было, но уж очень интересно, что у него такое, отчего надо было подождать?
Ким крикнул ему вслед:
— В левом нагрудном кармане.
— Нету туг ничего, — крикнул Мин спустя некоторое время.
— Как это нету? Тащи сюда, покажу.
Мин появился в дверях.
— Где?
Ким взял свою куртку и, пошарив в кармане, вынул оттуда карточку:
— Не, это не то. Подержи. — Он сунул карточку в руки курсанту, который стоял сбоку, и продолжил поиск. — А, вот она.
В руках у него появилась ручка.
— Вот смотри сюда. — Ким придвинулся к Мину.
— Ну и что? — спросил Мин, пытаясь поближе посмотреть на ручку.
— Да как ты не видишь?
В тот момент когда Мин еще ближе склонился к ручке, Ким с силой ткнул ею в глаз курсанта, тот резко откинулся назад, зажал руками лицо и дико закричал от боли. Второй курсант в ступоре смотрел на Мина.
— Чего стоишь, дубина? Зови медиков, сдохнет ведь, — закричал ему Ким. — Быстро давай.
Курсант вздрогнул, кивнул, рванулся к двери и, выскочив в раздевалку, завопил от ужаса.
Дежурный прибежал довольно быстро, он застал спокойно одевающегося Кима и воющего на полу в душевой курсанта.
— Что? Что случилось?
— Проникающее ранение глаза.
— А ты чего?
— Так я-то чем ему могу помочь? Сейчас медики придут и помогут.
Дежурный санчасти пришел минут через пять, осмотрел Мина, ввел обезболивающее, потом погрузил его на каталку и отправил в санчасть. Кима и двоих других курсантов отвели в дежурку, для дознания.
Дознание проводил дежурный офицер части. Ким предоставил курсантам объяснять, как было дело, а сам пока старался отмалчиваться. Когда красноречие курсантов иссякло, офицер повернулся к Киму:
— Вы подтверждаете слова ваших товарищей?
Ким пожал плечами:
— Это кто товарищи? Сначала ограбили, потом пытались избить, а сейчас еще меня обвиняют. Пусть сначала мою карточку отдадут.
— Он сам мне ее отдал! — взвизгнул курсант.
— Ага. Только вышел из душевой кабинки, увидел тебя и сразу стал умолять взять мою карточку.
— Карточка у вас, курсант? — поднял бровь дежурный.
— Да вот она. Только он мне сам ее отдал.
— А что вы делали в душевой?
— Мы хотели его только припугнуть. А он сразу схватил ручку — и в глаз Мину.
— Да это не я ручкой в глаз, а он сам глазом на ручку. Не рассчитал, когда рассмотреть пытался.
— Стоп. Прошу не разговаривать. — Офицер по коммуникатору вызвал оперативника и передал курсантов для дальнейшего разбирательства.
На следующий день этот случай специально обсуждался на заседании дисциплинарной комиссии. После довольно продолжительных дебатов действия Кима были признаны оправданными, но впредь ему рекомендовали по возможности исключить методы защиты, приводящие к серьезным травмам.
Как это ни странно, но после колоссального успеха с проведением дальнего рейда по тылам корвиан флот Содружества не смог перехватить инициативу. Сил у корвиан оказалось вполне достаточно, чтобы суметь пресечь все попытки флота отбить захваченные системы, а после того как и корвиане, по примеру Содружества, разместили оборонные станции в граничных системах, пришлось вовсе отказаться от таких попыток. Теперь военные действия перешли в фазу затяжного противостояния. Нельзя сказать, что активных действий не велось вообще, но теперь они были не столь катастрофичны для Содружества, и в последнее время флоту почти всегда удавалось отбить потерянные системы, пока противник не успевал в них укрепиться.