Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 2

Вихрева Елена

— Позову, — хранительница легонько поцеловала любимого в губы и исчезла.

— Отъедете немного, — попросил Эребус, — я тут приберусь.

Черт осторожно выехал на траву и остановился, а потом выругался: телепорт вспыхнул по кругу и все, что было внутри попросту исчезло в этой вспышке.

— Готово, — хранитель скользнул на переднее сидение. — Теперь можем ехать. Я покажу дорогу…

Акелдама

В полной темноте он тихо шел по коридору, шел туда, куда его вело сердце. Шаг, еще один и вот он уже рядом с ней. Он замер так близко,

как только мог, пытаясь взять себя в руки — ее близость невероятно волновала его, туманила разум. С едва слышным стоном он мягко обнял ее и притянул ее к своей груди, его губы осторожно коснулись ее виска в невесомой леске, и он зарылся лицом в ее распущенные волосы. Он шептал ей о своей любви, отчаянно желая целовать ее, но не решаясь этого сделать — его выдержка и так была на пределе. Девушка подняла руки и обняла его за шею, заглянула в глаза и счастливо улыбнулась. Его выдержка разлетелась на куски: она была рядом, такая любимая, такая желанная, его единственная…Больше он был не в силах сдерживаться… он медленно склонился и запечатлел на ее губах нежнейший поцелуй. И едва их губы соприкоснулись, его пронзило настолько острое наслаждение, что он потрясенно распахнул глаза…

Рэм распахнул глаза и застонал: сон, это был всего лишь сон. Анита… ее больше нет… она мертва. Он никогда не увидит ее, не сможет коснуться, обнять, поцеловать. Он убил ее, убил собственными руками… Еще один полный нестерпимой боли стон вырвался из груди мужчины. Жить без нее было для него адом. С каждой секундой своего существования он все больше терял связь с реальностью, скатываясь в безумие. Еще немного, и он уже ничего не будет соображать и тогда… тогда он станет слишком опасен для окружающих. Он знал, что способен на чудовищные разрушения, знал, что только его воля сдерживает его желание уничтожить все и забыться, раствориться в хаосе, во тьме, там, где он сможет, наконец, обрести покой.

Невеселая улыбка изогнула губы Рэма — он принял решение уйти, время для этого пришло, больше оттягивать он не мог, опасаясь, что вскоре потеряет всякий контроль над собой и тогда его ничего не удержит, и никто не остановит.

— Прости, друг, — шепнул он. — Больше ждать я не могу.

Мужчина одним резким движением вырвал из потолка кольцо, к которому крепились его цепи, и рухнул на каменный пол камеры, пытаясь отогнать плавающую перед глазами тьму — ему нельзя было терять сознание, иначе все могло закончиться трагично для слишком многих.

Рэм кое-как собрался с силами, сел, осмотрел вырванное кольцо и усмехнулся — штырь-крепление было достаточно длинным чтобы ему не о чем было больше переживать. Он перехватил непослушными пальцами кольцо и прижал острый конец к груди напротив сердца. Вот и все. Вдох-выдох. Мужчина знал, что не промахнется: улыбка коснулась его губ — он готов был последовать за своей тенши. Небольшое усилие, и штырь легко пробил кожу, проникая в грудь…

Где-то

Дей пребывал в ярости. Настолько зол он был только раз, когда один безголовый хранитель погубил его сестру. И как тогда, сейчас его некому было остановить. Он вихрем ворвался к Санатану и вместо приветствия заехал тому в челюсть, жестко сбивая с ног.

— И тебе привет, друг мой, — усмехнулся древний, поднимаясь на ноги и сплевывая кровь.

Дей сверкнул совершенно

безумным взглядом и напал, заставляя Санатана стремительно отступать, блокируя два из трех его ударов.

— Дей! Какого фомора?! — рыкнул Санатан, не понимая, что на того нашло. — Ты выиграл, чего ты еще хочешь?!

— Анита! — буквально прошипел Дей, в очередной раз, сбивая противника с ног.

— Мне тоже жаль, что она мертва… — Санатан откатился в сторону и тяжело поднялся.

— Жаль?! Мертва?! — взбешенно проревел Дей. — Не стой из себя святую невинность! Ты прекрасно знаешь, что она жива!

— Жива? — потрясенный взгляд дышащих тьмой глаз. — Но как?

В этот раз Санатан ответил ударом на удар, и уже Дей покатился по белоснежному мраморному полу.

— И ты скрыл этот факт от ее друзей, от Темного, — нехорошо усмехнулся Санатан. — Мало того скрыл это от меня! — теперь уже он стремительно теснил Дея, осыпая градом ударов. — Благородный Дей, зная всю правду, приговорил к пыткам и смерти Темного за убийство, которого не было. И это меня ты называешь беспринципным?! Даже я не способен на такую утонченную подлость.

Санатан замер, позволяя противнику подняться.

— Потрясающий ход спрятать ее от всех и под видом возмездия за ее смерть устранить соперника. Даже я до такого не додумался. Готов аплодировать стоя, друг мой, — он издевательски усмехнулся и похлопал.

— Хватит игр! — взвился Дей. — Ты все знал! Мало того, ты проследил за ней и сдал ее! Ты натравил на нее ЕГО! Ужас Хельхейма!

Ярость захлестнула Дея, и он выхватил клинки и бросился на ненавистного ему Санатана, намереваясь уничтожить его.

— Ты в своем уме?! — потрясенный возглас. — Ноги моей на Хельхейме не будет. Это же билет в один конец. Самому мне оттуда не выбраться. Я не ты, у меня нет джокера, способного вытащить из того ада.

Санатан вынужден был тоже обнажить мечи и сам пойти в атаку — его старый друг был глух к доводам разума. Да он вообще, похоже, забыл обо всем сосредоточившись только на одной цели — уничтожить его.

— Дей, прекрати, — выдохнул древний, когда его грудь прошили клинки взбесившегося противника, только чудом миновав жизненно важные органы.

— Я заставлю тебя умирать в муках, — зло усмехнулся Дей.

— Так это не случайно, — догадался Санатан и стиснул зубы — умирать он не собирался. — Тогда пеняй на себя, друг, — буквально выплюнул он и взвился в воздух, уходя от следующего удара, раскручиваясь и стремительно контратакуя.

Дей, не ожидавший ничего подобного от тяжело раненого противника, пропустил парный удар клинков, разрубивших его броню и глубоко вошедших в грудь, и рухнул на пол, заливая белоснежный мрамор алой кровью. Санатан пинком отбросил в сторону мечи Дея, убрал свои, склонился над противником, хорошенько встряхнул того, заставив смотреть в свои глаза, и рыкнул:

— Поверь, наконец! Я не знал, что она жива! Я если знал бы, то ни за что не открыл местоположение лучшего своего эксперимента ЕМУ!

— Не верю, — прохрипел Дей.

— Ну и дурак, — Санатан выпрямился, подошел к чудом уцелевшему столику и налил себе выпить.

Дей с трудом поднялся и буквально рухнул в кресло, задумчиво наблюдая как его старый враг пьет.

— Как собираешься ее вытаскивать с Хельхейма? — мрачно поинтересовался, повернувшись к нему, Санатан.