Акелдама - кровавое поле битвы
Шрифт:
— Появляется она только в сопровождении Витольда, Дамира или обоих сразу…
Советник Темного Императора замер: Пустынный Властелин был тут и очень близко общался с нубит. Это было совсем плохо, особенно если учесть, что Горный и Морской Властелины сейчас уже должны были прибыть с визитом к Витольду. Если она поддержит Дамира, то у них с Такеши будут не просто проблемы, а огромные проблемы в виде масштабных боевых действий на всех направлениях. А такого им не выдержать. Единственный входом было как можно скорее устранить нубит. Исао усилие воли заставил себя сконцентрироваться на том, что говорил наемник.
—
Яростные проклятья сорвались с губ Исао. Он вскочил и заметался по нише. Мужчина на все лады клял всяких, возомнивших о себе невесть что, забывших об интересах Империи и помогающих врагам. У него просто в голове не укладывалось, как он мог им помочь. Ладно еще сжалиться над девушкой. Но чтобы помочь тому, кто его предал, тому, кого считал злейшим врагом. Нет, это было выше его понимания!
Немного успокоившись и устало откинувшись на спинку дивана, советник Темного Императора поднял глаза на притихшего наемника, впервые видевшего того демонстрирующего эмоции, криво усмехнулся и произнес:
— Продолжай.
— Одну ее можно застать только днем, когда она в саду гуляет.
— А ночью?
— А ночи она проводит в покоях то Витольда, то Дамира…
— Хочешь сказать, что она с ними спит? — поморщился Исао, почему-то не ожидавший такого легкомыслия от нубит. Перед его глазами все еще стояло ее фото: на нем она выглядела так невинно.
— В их кроватях, но… — Весельчак титаническими усилиями сдерживал рвущийся наружу смех: девушка была уникальна.
— Но что? — хмуро переспросил советник Темного.
— Но не в том смысле, что вы подумали, — веселая улыбка все же расцвела на губах наемника. — Она действительно просто спит. У нее до сих пор нет собственных покоев во дворце. А так как во время покушений периодически страдают комнаты, то ей приходится переезжать.
Выражение лица Исао в тот момент, когда он понял все правильно, было поистине бесценно. Девушка второй месяц жила под одной крышей с распутниками, коими были все властелины, и при этом так и не оказалась ни в чьей постели… Он рассмеялся — вообще-то оказалась, но не в качестве любовницы.
— Почему? — как-то странно спросил мужчина.
— Витольд хотел сделать ее своей небт-хет, — сразу по сути ответил наемник. — Ему нужно было освободиться от Каники. Это заняло время, и он упустил свой шанс.
— То есть?
— Нубит отказала Лесному Властелину. Сказала, что может быть только другом.
— Боги! — эта девушка все больше удивляла Исао. — И он согласился?
— Да.
— Звучит слишком фантастично, чтобы быть правдой, — задумчиво прищурился советник Темного.
— Тем не менее это так, — развел руками Весельчак, пряча довольную усмешку за глотком из бокала — не все же ему одному постоянно находиться в шоке от того, что творит эта нубит.
— Ладно, — махнул рукой Исао уже и не пытаясь сразу же анализировать полученную информацию. — Что там с ее слабостями?
— Тут вообще странно, — наемник вдруг стал очень серьезным.
— Драгоценности? Ткани? Сладости?
— Ничего из перечисленного, — покачал
Исао вздрогнул и задумался, крепко задумался. Нубит оказалась совсем не такой, как он себе рисовал. Она была лучше, много лучше. И от этого мужчине становилось совсем тошно. Он теперь совершенно не сомневался, что она поддержит Дамира. Так же как и не сомневался в том, что остальные властелины последуют за ней. Она была слишком яркой и экзотичной для этого мира — слишком притягательной. Они поддержат ее, и будет кровопролитная война, множество людей погибнет. Он вздохнул — его решение было единственно правильным. Он не мог оставить ее в живых. Просто не мог — ее смерть может спасти слишком много жизней. Выбор сделан, он убьет ее. И пусть помогут ему Боги!
То, что устроил Темный Император на приеме, его подданные не забудут никогда. Тот ужас навечно останется с ними, войдет в их кровь и плоть и будет передан по наследству детям.
В зале стояла неимоверная тишина, люди боялись даже дышать, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. Каждый старался еще ниже припасть к полу, когда мимо него по залитому кровью проходу к своему трону шел Император. Оставшиеся в живых присутствующие беззвучно каялись в своих грехах и молили богов сохранить им жизни. Таким своего Императора они не видели очень давно. Так давно, что стали уже забывать по какой причине его когда-то назвали Темным. Сегодня он был и прекрасен и страшен одновременно: в его горящих алым глазах плескалась тьма, совсем недавно выворачивавшая подданных буквально на изнанку. Сегодня его ментальная сила была выпущена на волю и жестко прошлась по всем присутствующим в зале ломая волю, вытаскивая воспоминания, жестоко сминая тех, кто попытался сопротивляться. Их крики все еще звучали в ушах оставшихся в живых и сохранивших рассудок придворных и чиновников, а перед глазами стояли жуткие картины разрываемых заживо людей…
Такеши дошел до своего трона и покачнулся — от того, что он натворил, его мутило. Но Боги! Откуда он мог знать, что наверх пролезло так много заговорщиков. Два абсолютно разных заговора: фоморы и Нифонт. Ярость затмила все… Он оперся окровавленной рукой на спинку трона и медленно повернулся с замершим на коленях подданным. Они были испуганы до такой степени, что боялись даже дрожать. Ну что ж, по крайней мере он теперь точно уверен, что больше заговоров не будет. Эти сделают все, лишь бы сегодняшний вечер не повторился.
— Все вон, — едва слышный бархатный голос Темного Императора и толпа быстро и слажено в идеальной тишине покидает большой зал.
Темный с обреченным стоном устало опускается в кресло, что служит ему троном, и с силой сжимает голову. Нестерпимая боль пронзает кинжальными ударами — это расплата за использование ментальной силы. Каждый раз срывая все предохранители он знает, что боль, которую он делит с теми, воспоминая и мысли которых читает, ничто по сравнению с тем, что ждет его после восстановления контроля.