Аколит
Шрифт:
В общем, наличие в шаговой доступности у границ Лида вонючих дыр вроде приснопамятного Торжища, с которого у меня началось знакомство с королевствами, было вполне закономерным явлением. На которое власти вынужденно закрывали глаза: лучше уж такой компромисс, чем получить социальный взрыв среди граждан оттого, что некоторым здоровым, сытым и успешным людям негде “спустить пар”. Опять же, часть граждан, вроде меня, являлись республиканцами в первом поколении – а человека не так-то легко отучить от въевшихся привычек. Даже когда у него есть буквально все возможности обеспечить свой досуг
Нессария как неофициальная столица республики повторяла сложившиеся социально-культурные решения “большого брата” – просто в улучшенном формате. Южные кварталы полиса служили не только туристическим объектом (причём как для своих, так и для приезжих), но и этакой отдушиной для студентов и части преподавателей. Совершенно безопасной и хорошо контролируемой отдушиной – представляю, сколько головной боли поддержание порядка стоило несчастным химерам и тем, кто ими командовал. На территории универа действовали обычные для Лида стандарты: ни выпить, ни побузить, зато здесь будущие маги, в основной массе как раз не граждане, могли как следует оттянуться и одновременно почувствовать себя как дома.
– По рукам! – наконец воскликнула аэромант, и они с барменом действительно звонко ударили друг друга по ладоням. После чего девушка, не стесняясь, провела рукавом по лбу, а хозяин стойки по такому случаю выставил перед нами настоящий стеклянный гранёный стакан. Подчёркнуто небрежное движение профессионала – и ёмкость наполовину наполнена из бутыли без этикетки.
– Пей, – подвинула Роне емкость сестра.
– З-зачем? – выглянув из-за моего плеча, с подозрением уставилась на стакан эльфийка.
– Традиция такая, – со вздохом пояснила аколит. – Так артист и владелец заведения закрепляют договор. А сколько и чего нальют – показывает, насколько тебя ценят и уважают. Как допьёшь, можешь начинать играть.
Судя по лицу Лады, она рассчитывала авансом выбить из владельца бара побольше “уважения”.
– А что играть? – Фирониэль принюхалась к напитку, и у меня сразу же зачесались руки отобрать стакан: чтобы там не было налито, оно заставило девушку шокировано распахнуть глаза. – К-крепкое! Очень!
– Считается, что крепкое вино помогает менестрелю расслабиться и подготовить голосовые связки, – поморщилась под моим укоризненным взглядом родственница. – Не смотри на меня так, Арн! Не я это придумала, действительно традиция – и традиция древняя. Да и не будет ничего от полстакана – только смелости прибавится, уж поверь, я зна… ой.
– Хорошо, когда есть что вспомнить, – хмыкнул я и привлёк внимание бармена. – Уважаемый, нам две порции вашей фирменной картошечки.
На язык так и просился ехидный вопрос: а знает ли папа Мартин о столь интересном опыте дочери, но всё-таки я сдержался.
– Только не говори мне, что сам попробовал что-нибудь покрепче столовой кислятины в первый раз в восемнадцать, братик, – фыркнула девушка. – Уж тебе-то попасть в погреб отца было всяко проще, чем… ох, извини!
– Да что уж там, – я покачал головой. – Тем более, ты права. Крепленое вино я попробовал раньше совершеннолетия.
Июнь, восьмой класс закончился,
– Кушай, – я подвинул обе принесённые тарелки Роне. – Когда сытый, спиртное подействует слабее.
– Петь на полный желудок – не лучшая идея, – глядя, как разнервничавшаяся эльфийка набрасыватся на еду, тихо подсказала мне Лада.
– Не думаю, что это помешает, – я припомнил вычитанное в учебнике по физиологии время переваривания пищи в желудке*, потом прикинул, когда мы с Машей в прошлый раз дождались пожелавших присоединиться собутыльников. – Когда самая жара пойдёт, наш менестрель ещё и проголодаться успеет.
[*Пища в желудке задерживается в норме до 4 часов, но обычно уже через два часа попадает в кишечник. Это связано с тем, что желудок млекопитающих как правило только “реактор”, расщепляющий и обеззараживающий еду, окончательное переваривание и всасывание начинается только в тонком кишечнике.]
– О, это же ты! – парень даже прищёлкнул пальцами, стараясь вспомнить моё имя, но не преуспел. – Ну что, стал неофитом?
– Бери выше, я теперь аколит, – имени парня в мантии аэроманта, первого подсевшего к нам с Машей полгода назад, я тоже не запомнил, да и не пытался тогда, честно говоря. Вообще, ходить в мантии по Нессарии – это всё равно что врачу после работы выйти на улицу в белом халате, но молодого человека этот факт ничуть не смущал. Впрочем, судя по общей потрёпанности одежды несложно было догадаться о таком вот своеобразном понимании моды.
– Ну, даёшь! – Таких вот ребят с выразительными лицами и способностью не лезть в карман за словом обычно зовут “душой компании”. – А я иду мимо Кружки, слышу – музыка. Думал, совсем допил… заучился, а тут, оказывается, менестрель. Да ещё и эльфийка, лопни мои глаза! Вот уж не думал, что такие бывают.
– Прикинь, да? – я демонстративно отпил вино из прозрачного бокала. Обычное вино, которое для гражданина с Печатью по эффекту было полным аналогом сока. Мама в особняке не зря держала семидесятиградусный ром.
– Всё шикуешь, – с лёгкой завистью отметил болтун.
– Остатки былой роскоши, – совершенно честно ответил я. После примерно двух часов с короткими перерывами игры на банджо без солирования стало понятно, что музыка действительно привлекает и удерживает людей в зале бара. Не просто так удерживает, разумеется – тут и дополнительные заказы идут. В общем, понравившийся в прошлый раз стеклянный бокал мне был выдан по первому требованию и о деньгах владелец таверны больше не заикался. – Вот, думаю подработку уже себе подыскивать…