Акренор: Девятая крепость. Честь твоего врага. Право на поражение (сборник)
Шрифт:
– Да как тебе сказать… Собирается много, у нас вот многих брали. Он вот ходил. – Стражник махнул рукой на молчащего соседа. – Да только берут не всех. Некоторые неделю добирались и на второй день уже в обратный путь собрались… Ну, ты иди, может Локо к тебе повернется. Хотя удача это или нет – не угадаешь. Всем говорят, что на обучение собирают народ, да только не больно-то верится. Как бы в смертнички не попасть.
– Тебе к казармам, – оборвал его второй стражник, – по этой улице до конца и налево, там спросишь. Пусть бог удачи
– Ну что же, посмотрим, кто из вас чего стоит. – Грузный немолодой усач расхаживал перед строем из пяти воинов, прибывших за последние сутки.
– Каким оружием лучше всего владеешь? – Он подошел к крайнему, худощавому высокому блондину, явно уроженцу северных провинций.
– Лук, сэр, длинный лук.
– Ну, вот с тебя и начнем. Кто-нибудь еще считает, что лучше всего умеет владеть луком? Никто? Тогда ты один – вперед, мишень пятьдесят шагов, десять стрел, можешь не спешить.
Рем всегда восхищался лучниками. Сам он луком владел неважно, иногда ему приходилось пользоваться арбалетом, и, хотя с ним многие бы могли поспорить, считал, что арбалет значительно проще в применении, чем лук.
Лучник подошел к рубежу и одним плавным движением вытащил стрелу из колчана, наложил ее на тетиву и выпустил в цель. Красиво, подумал Рем. Однако стрела ушла достаточно сильно вправо и едва попала в установленную мишень, далеко от ее центра.
– Я же сказал, можешь не спешить, – рявкнул усач.
Вторая стрела ушла выше мишени, зарывшись в стоящий за нею стог, зато третья и четвертая легли практически точно в центр мишени. С разной долей успеха выпустив все десять стрел, лучник отступил с рубежа. В мишень попало семь стрел, и только три из них можно было считать выпущенными успешно.
Наш капитан за такую стрельбу заставил бы полдня чистить конюшни, а потом еще столько же тренироваться на мишенях, усмехнулся про себя Рем. Все-таки жизнь в пограничной крепости сказывалась на подготовке.
– Все ясно, сынок, можем не продолжать. – Усач покачал головой. – Возвращайся в свои казармы, доложишься командиру и передашь ему, чтобы он побольше занимался твоей подготовкой. Ну а вы? – обратился он к остальным. – Все считаете себя мастерами клинка? – Вопрос явно не предполагал ответа, поэтому строй из оставшихся четырех солдат промолчал. – Тогда выбирайте из этих деревяшек то, что вам больше по вкусу.
Усач махнул рукой в сторону оружейной полки, на которой висели разнообразные деревянные муляжи. Рем выбрал средней длины деревянный меч и вернулся в строй.
– Не надо прыгать выше головы, просто покажите мне, что вы умеете. Если хотите, можете пользоваться щитами. Разбились на пары и начали.
Рему достался противник с двуручным мечом. Поскольку мечи были деревянными, Рем мог себе позволить парировать удары более мощного оружия противника, на что вряд ли бы решился, если бы оба сражались боевым оружием. Но и противник имел свое
Если он тренировался с боевым оружием, то не будет ничего выдумывать, попытается просто пробить насквозь мою оборону, подумал Рем. Ему вспомнился капитан, обучавший его мечу с пятнадцати лет.
– Помните, воины, – говорил он, – мы не в столице королевства, не на турнире и не красуемся перед девицами. Мы на границе. Мне не нужно от вас красивых движений, мне нужен от вас один удар на одного врага. В реальных столкновениях второго у вас чаще всего не бывает. Ваша цель не махать мечом, ваша цель убивать.
Соперник Рема сделал широкий замах и провел сокрушительный удар сверху. Вместо того чтобы отступить, Рем поднырнул вперед и в сторону, отведя двуручник щитом, и выбросил вперед руку с мечом. Двуручник соскользнул со щита, а соперник наткнулся животом на острие деревянного меча Рема. В реальном бою эта рана была бы смертельной…
– Достаточно! – остановил их всех окрик усача через полчаса. – Вы двое – свободны, возвращайтесь к своим командирам. Вы же, – он взглянул на Рема и на второго тяжело дышащего воина, – отрапортуйте начальнику гарнизона, он вас разместит и найдет чем занять, чтобы вы, не дай Крухт, не заскучали. Выступаем через неделю.
Король
– Чего вы добиваетесь, ваше величество?
– Чего я добиваюсь? – Королевская особа взорвалась в приступе гнева. – Чего я добиваюсь? Вы что, ничего не замечаете? Третье поколение королевство загнивает. Если так пойдет и дальше, то моим внукам нечем будет править. Народ нищает, люди гибнут на границах тысячами, армия не успевает латать дыры. Пора признать, господа, что наше королевство медленно, но верно затягивает в трясину. И напоминаю, что у нас с вами существуют не только права, данные нам кровью, но и обязанности перед нашим народом.
Мы практически оторваны от соседних королевств. Чтобы провести караван от наших границ до крепостей Поцерона на востоке, приходится посылать сотню конных рыцарей. Купцы не ездят туда больше двух лет, несмотря на все барыши, которые им это сулит. Кочевники не идут на уговоры, с ними вообще невозможно разговаривать – они понимают только язык меча. Пираты в южных морях скоро станут грабить сами себя, так много их стало. Мы потеряли бухту Туманов, город сожжен дотла при последнем рейде пиратов пять лет назад. И у нас нет ни людей, ни денег, чтобы его отстроить. Клевер остается единственным портовым городом на южном берегу, и он нищает с каждым годом, потому что купцы боятся выходить в море. В Клевере нет даже флота, чтобы гоняться за пиратами, я даже не думаю о чем-либо более серьезном.