Акробат. Дилогия
Шрифт:
— Так это ты меня выдал? Нашел и сдал собакам Луэла?
— Грешен, признаю. Я потратил очень много сил и средств, чтобы позволить тебе наслаждаться жизнью, ловить себе рыбку, завести красавицу жену и с умилением наблюдать, как твои детишки дергают за усы старого Цупку. Мне, конечно, жаль, что тебе довелось вынести столько мук. Но, согласись, какое приключение! Кто из землян может похвастать тем, что видел другие миры?
— Мне не нужны такие приключения. Это не моя война, а твоя. Зачем ты втравил меня? Свои проблемы нужно решать самому. Почему я? Почему не сам? Или не твои соотечественники?
— Сам? Извини, дорогой, я этого делать не умею. Я не убийца, у меня другая профессия. Что же касается моих соотечественников… Алеша, наша цивилизация ушла далеко вперед по пути прогресса. И прогресса личности, гуманизма, в том числе. Мы очень ценим человеческую жизнь и здоровье. Даже если возникает острая необходимость лишить кого-либо жизни или ограничить в правах — это
— Я выполнял свой долг. К тому же, не я их — так они меня. Это война.
— Ха-ха, долг! Это сколько же нужно было задолжать, чтобы платить такие проценты? Вы, похоже, жили не по средствам. Образование? То, которое ты получил — во всех отношениях среднее. Не Оксфорд, не Итон. Квартиру дали? Да… Большую. У пчел в улье комфорта больше. И даже это считалось удачей! По площади квартирка даже превышала те времянки да коммуналки, в которых твои отец и мать ютились большую часть жизни. И со всеми совмещенные удобствами, и в район с целебным воздухом, ароматизированным промышленными газами. Есть чему радоваться и рисковать жизнью в благодарность за такую заботу. Или медицина, лечение? Твои родители умерли совсем еще не старыми. Болезни, сведшие их в могилу, нормально лечатся даже вашими врачами. По крайней мере, с такими диагнозами в других странах люди живут годами, если не десятилетиями. И все это бесплатно, говоришь? Да, если не считать тех денег, которые за всю жизнь твои родители недополучили в качестве зарплаты. А если посчитать пролитую тобой кровь за чьи-то амбиции и сомнительные идеи, то неизвестно, кто кому должен. Алеша, может, я и втравил тебя в нехорошую историю, но я, по крайней мере, тебе неплохо заплатил.
— Что? Эти паршивые доллары ты считаешь…
— Стоп, стоп, стоп! Доллары, они хоть и паршивые, но в данном случае — совершенно не причем. Доллары — это приманка, на которую ты, между прочим, клюнул. Заплатил я тебе кое-чем другим.
— Чем же?
— Ну, скажем, жизнью. Почему такое удивленное выражение лица? Ты забыл о своей головной боли, забыл, сколько обезболивающего принимал ежедневно? Или ты думаешь, я тебя вылечил от мигрени? Алеша, у тебя был рак головного мозга. Болезнь ужасная и неизлечимая. После ранения в голове образовались спайки, которые затруднили кровоснабжение участка мозга. В результате клетки переродились в раковые. У тебя вскоре должна была быть комиссия по инвалидности. Так вот, там тебе дали бы первую группу и отправили бы на очередную операцию, на этот раз — в онкологию. А, учитывая, что ваши врачи не умеют пока лечить такие запущенные формы этого заболевания, можно с уверенностью сказать, что на сегодняшний день, не встреть меня, ты, Алеша был бы уже мертв.
— А ты излечил меня, наложением рук?
— Я, на твоем месте, не иронизировал бы. Я, конечно, не такой уникум, как ваша Джуна или Чумак. Наложением рук, как ты говоришь, можно вылечить психические заболевания, нервные потрясения. Хотя и тут не все так просто. У тебя же недуг был физический. Мне пришлось здорово попотеть, пытаясь добраться до твоей истории
— И все это — авансом? А вдруг я не стал бы помогать тебе? Взял бы и просто отказался переться с тобой за город? Почему такое внимание к моей персоне?
— Невнимательно слушаешь? Я ведь объяснял, что могу предугадывать будущее не хуже тебя. Я задолго до нашего с тобой очного знакомства догадывался, что ты — наиболее подходящий для выполнения миссии человек. Кроме того, машина выдала благоприятный результат относительно тебя.
— Машина?
— Да, есть у нас такие компьютеры, как вы их называете. Анализируют каждую мелочь, каждую черточку характера, каждую морщинку на щеке в контексте поставленной задачи. Тут тебе и астрология, и наследственность, и хиромантия — все учитывается. А потом выдают результат. Так вот, проанализировав твои данные, машина выдала процент удачи на порядок выше, чем у других претендентов на роль героя. Ну, риск, конечно, был. Абсолютного успеха гарантировать не может никто. Но, как это у вас говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».
— Похоже, свое шампанское ты-таки получил. Ну, если тебе верить, то и я, вроде бы, не в проигрыше. Но что ты скажешь о ней? — Алексей указал на спящую Лию, — За какие такие грехи ты обрек ее и Цупку на мучения и даже смерть?
— С тобой трудно разговаривать, — вздохнул Док, — Ты только что твердил мне о долге. Почему же не хочешь признать подобное право также и за мной? Что, если и у меня есть свои обязательства? И я имею в виду даже не столько свои профессиональные обязанности, за которые получаю плату. Что если и у меня есть убеждения, что если и я считаю себя за что-то ответственным? Представь такую ситуацию. Сперва этот уголовник Луэл, воспользовавшись оружием, покорил менее развитый народ. Потом — ты решил бы занять его место, и тебе это сошло с рук. А дальше? Авантюристы всех мастей, схватив в руки пищали, автоматы, бластеры отправились бы в новую конкисту, покорять отсталые народы. Это же вселенская экспансия! Хаос! Можно такое допустить? Не в этом ли состоит мой долг? Не великая ли это цель — сохранить право народов на свое развитие, свою историю, свою жизнь, наконец? Ради этой цели любые средства хороши. Как у вас там, на Земле, говорят: «Лес — рубят, щепки — летят!».
— Значит Лия — всего лишь щепка? А ты знаешь, что тот, по чьей вине хоть один волосок упадет с ее головки, и дня не проживет? И Серебряный, и Красномордый, и сам Луэл пострадали не за твою идею. Они обидели мою девушку. И жестоко поплатились за это. И вот теперь выясняется, что основной виновник ее бед — ты? Как ты думаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — Алексей вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.
— Все-таки мы с тобой люди разных миров. У тебя совсем другие ценности. Примитивный инстинкт размножения толкает тебя на необдуманные поступки. То-то, я смотрю, тебя предупреждаешь открытым текстом, а ты, будто не слышишь. Любовь? Ну-ну. Не напился крови? Что же, стреляй!
Алексей внимательно взглянул в глаза Доку, пытаясь понять, почему он так спокоен. Он будто знал, что не умрет. Знал лучше, чем сам Алексей. Рассчитывал на благодарность за исцеление? Врядли.
— Стреляй, стреляй, — подначивал Док, — Но только сначала в нее, а потом в меня. Впрочем, можно и наоборот. Существенной разницы не будет. Она серьезно больна. С твоей пассией еще нужно не одну неделю работать, пока удастся стереть из ее памяти последствия нервного потрясения, связанного с твоим арестом. А без этого она умрет. Будет страдать от паранойи и депрессии, и, в конце концов, покончит с собой или сойдет с ума. Даже и не знаю, что лучше. Так что — вперед! Прочь сомнения и колебания! Ее жизнь — в твоих руках.
— Ладно, твоя взяла, — сказал Алексей, пряча «Макаров» обратно в кобуру, — Убивать тебя пока не буду. Но кое-что, Док, я тебе попытаюсь объяснить.
Док, со своей способностью предугадывать будущее, догадывался, что Леха собирался ему втолковать, но увернуться все равно не успел. Кулак Алексея врезался ему прямо в подбородок и свалил на землю.
— Теперь, дружище, ты имеешь представление о том, что чувствует человек в состоянии нокаута, — говорил Лешка, приводя в чувства привязанного к телеге Дока, — Пока что, отдыхай. Знаешь, я ужасно устал. Предыдущие ночи я провел в дороге, а в поездах я всегда плохо сплю. Прошлую же ночь я и вовсе не спал — решал вселенские проблемы. Так что, мне тоже нужно выспаться. Когда я отдохну, я заставлю тебя вылечить Лию. Даже если это займет много времени. А потом я решу, что с тобой делать, в зависимости от того, простит она тебя или нет.