Акс. Кровавый Турнир
Шрифт:
Реас рубился самозабвенно, даже не скрывая своего удовольствия. Секира описывала круги с огромной скоростью, не смотря на то, что на месте отрубленного щупальца каждый раз вырастало новое, он и не думал снижать темп. Владиас забеспокоился, это его любимое заклинание против воинов, можно сказать коронное, на этот раз не приносило долгожданного эффекта. Обычно воины некоторое время могли сдерживать натиск, но быстро уставали от такого напряжения и напора, а этот даже и не думает об усталости, более того силы самого мага стремительно утекают, все-таки нелегко поддерживать такое заклинание
Реас тем временем заметив, что маг замешкался, мощным взмахом срубил сразу десяток щупалец и одним рывком очутился прямо перед Владиасом, одновременно нанося чудовищный удар. Мелькнул темный купол и рассыпался тысячей осколков, магический щит смог остановить атаку, но сам потерял стабильность, не выдержав такой мощи. Однако амортизировать удар щиту уже не удалось и Владиас отлетел на несколько метров. Тем не менее, плавно приземлившись на ноги маг, одновременно с обеих рук швырнул еще одну молнию и вариацию огненного шара, только сотканного из тьмы. От молнии Реас опять с легкостью увернулся, а огненный шар, словно обычный мяч демонстративно с размаху отбил секирой.
– Почему он не взорвался?
– невольно вырвалось у меня.
– Я слышал кое-что об этом оружии, - задумчиво ответил Канрид.
– Двуглавый топор Ириара, откованный из очень редкого небесного железа. Этот светло-синий металл цвета безоблачного неба, чрезвычайно тяжело перековывать, но оружие из него обладает невероятной мощью. Эту секиру ковал сам Ириар, его в свое время прозвали королем кузнецов. Суть оружия из небесного железа в том, что оно в первую очередь является мощнейшим поглотителем. Настоящий смертный приговор для мага, но даже маги совсем немногие знают о нем. Второе свойство заключается в том, что такая секира питается яростью своего владельца, и чем сильнее ярость, тем разрушительнее каждая атака, тогда безоблачное синее небо превращается в багровый закат.
– Учитывая взрывной характер Реаса...
– Да, это идеальное оружие для него, - продолжил за меня Канрид. А Владиас тем временем гроздьями швырял заклинания в Реаса и постепенно пятился назад, с откровенным страхом взирая, как к нему приближается совершенно невредимая фигура со светлыми волосами и шрамом через все лицо, которое уже прорезала хищная ухмылка.
– Подчинись!
– в отчаянии вскричал Владиас, вскидывая руку. Реас сделал движение, словно отогнал надоедливую муху и мгновенно, одним рывком очутился рядом с магом, а его секира прочертила дугу сверху вниз. Владиас страшно заорал, его рука, отрубленная по самое плечо, упала на землю, из раны начала хлестать кровь.
– А-я-яй, - протянул пожилой эльф, сидящий рядом с Канридом, - что за детские ошибки? Совершить ментальную атаку на воина такого уровня, похоже он и в самом деле отчаялся. Или испугался, - добавил он через секунду.
– Как же так?
– пораженно спросил я.
– На арене же не допускаются такие повреждения.
– Теперь понимаешь, почему турнир называется Кровавым?
– спокойно ответил Канрид.
– На нем не действуют НИКАКИЕ ограничение, кроме тех, которые я назвал в самом начале.
– А если смерть?
– Они сюда не в песочнице играть пришли!
–
– Тут не задумываясь, жизнь свою променяют на победу. Хотя и не все, - презрительно посмотрел он на кричащего Владиаса. Реас так же с каким-то отвращением бросил взгляд на мага и мощным ударом в челюсть вырубил его. Кажется, я разглядел крошево зубов вылетевших изо рта.
– Но тебя это не остановит? Ты ведь не боишься?
– Боюсь, - откровенно сказал я, - но это меня не остановит, страх лишь защищает от глупых безрассудных действий.
– Или становится их причиной...
– заключил старик.
– Иногда страх становится непреодолимой преградой, бывают моменты, когда только безумное безрассудство поможет достичь желаемого. Чтобы побеждать, боец должен уметь поставить на кон все, даже собственную жизнь. Ты ведь сам недавно это понял.
– Поединок окончен!
– прервав разговор, объявил Канрид, - Победитель Реас Неудержимый! До этого доходит не так часто, - уже спокойно добавил он, наклонившись ко мне.
Реас молча вышел с арены.
– Можно поблагодарить его за то, что устроил из боя такое занятное представление, - отметил пожилой эльф.
– Вы ведь понимаете, молодой человек, что все могло закончиться и за считанные мгновения?
– обратился он ко мне. Я прекрасно понимал.
– Извините, как я могу к вам обращаться?
– Не извиняйтесь молодой человек, зовите меня просто Тейос.
Сидящий рядом со мной Зан шумно выдохнул, обернувшись, я увидел, что его глаза выпучились так сильно, что казалось, вот-вот вылезут из орбит. Похоже, он что-то хотел сказать, но с опаской покосившись на эльфа, решил промолчать, лишь выразительной мимикой попытался объяснить мне нечто невероятное. Тейос с вежливой улыбкой наблюдал все эти манипуляции и пробормотав что-то вроде "эх, молодость..." отвернулся.
– Первый поединок был вполне предсказуем, мне куда интереснее, каким будет исход во втором бою, - заговорил Канрид.
– Я неплохо знаю возможности Лекса, но вот его противник вызывает любопытство, о нем я почти ничего не слышал, да и стиль боя обещает быть необычным. Давайте уже объявлять вторую схватку.
– Только что мы видели потрясающий бой, - моментально начал комментатор.
– Какая невероятная мощь скрывается в нашем претенденте, но это великолепное зрелище было только дебютом в нашем турнире! Позвольте объявить начало второго поединка первого круга! С восточной стороны выходит по своему знаменитый Лекс Свежеватель!
На поле показался очень плотно сложенный мужчина лет тридцати-сорока, точнее не скажешь. Лицо покрывает щетина, голову венчает короткий ежик темных волос, широкие плечи контрастируют с невысоким ростом. Одет в защитного цвета куртку и штаны, в руках крупный нож, не тесак, а именно большой охотничий нож. Похоже какая-то неизвестная мне модификация или сделан специально под заказ. Движения довольно странные, вроде бы плавные и расчетливые, но в то же время чувствуется в них какой-то рваный ритм, словно он намеренно ежесекундно совсем немного меняет траекторию и скорость, из-за чего каждый жест кажется непредсказуемым.