Акселератор жизни. Слой второй

Соколов Сергей Александрович

— Владей. — Коротко сказал Афанасий, когда моя рука накрыла посеревшую сферу, стоило мне её лишь коснуться. — Обещаю исполнять все свои обязательства, молодой князь, но и ты, не заставляй меня жалеть о принятом решении.

— Не заставлю, князь Афанасий.

Всё лишнее от шара осыпалось серой пылью, а в моих руках осталась родовая печать Боровских.

Повисло гробовое молчание. Дар речи утратили все. Проняло даже моего предка, который сейчас сидел с открытым ртом и моргал, переводя взгляд с меня на Афанасия, и обратно. Самыми стойкими из всех оказались Сингх и Давыдов. Мой южный друг, сидя

за соседним столом, пытался сделать бумажный тюльпан из рекламного буклета заведения, а второй перст Иоанна буравил меня недовольным взглядом.

— Князь Боровский, у меня только один вопрос. — Первым заговорил Давыдов, как я и предполагал. — Мне вы можете сказать... Ваше решение, случайно не принято, ммм, под давлением?

— В данный момент на меня ничего не давит. — Дал развёрнутый ответ Афанасий, усмехнувшись своей жуткой ухмылкой. — Разве что галстук, немного. Отвык знаете ли с визитами ездить по Петрограду. Домоседом стал.

— Отец, что... — Начал было говорить опомнившийся Гордей, с явным намерением закатить истерику из-за поступка отца, но Афанасий поднял руку.

— Потом поговорим, сын. — Коротко сказал "Тёмный", возвращаясь к беседе с Давыдовым. — Дмитрий Евграфович, оформите там у себя соответствующим образом, что род Боровских принял покровительство рода Мышкиных.

— Непременно. — Стараясь скрыть недовольство произнёс второй перст. — Надеюсь, что вы завтра не передумаете, как это случилось сейчас.

— Будьте уверены, что этого не произойдёт. — Поспешно заверил князь Афанасий, но что Давыдов лишь хмыкнул, поглядев на часы.

— Что ж... Больше я не могу допускать, чтобы отнимали моё время. Мне пора.

— Афанасий, ты случаем, того, разумом не повредился? — Осторожно спросил Коновалов, с опаской поглядывая на своего друга. — Или же ярмо какое....

— Не повредился. — Настойчиво заверил твёрдым голосом "Тeмный', следующей фразой обращаясь к своей свите. — Друзья, я позже вам всё объясню.

— Доброго дня. — Бросил напоследок второй перст, пребывающий в явно дурном расположении духа из-за потраченного времени. — Копии документов по почте вышлю.

— Мне тоже есть чем заняться. — Сообщил Афанасий, как только удалился второй перст. — Ставр Матвеевич, извини за доставленные неудобства. Нам бы с тобой как-нибудь в более "уютной" обстановке встретиться... Налаживать деловые отношения лучше, чем воевать. Есть несколько взаимовыгодных предложений.

— В любое вам удобное время, князь Афанасий. — Ответил мой предок, восстановивший спокойствие духа.

— Тогда завтра, в первой половине дня. Удобно? — Не стал откладывать в долгий ящик "Тёмный".

— Более чем....

Несколько минут спустя

— Отец, я не могу поверить! — Воскликнул Гордей, стоило ему с отцом, и всеми остальными выйти на улицу.

— Да, друг, — вступил в разговор князь Львов, и хотел сказать что-то ещё, но застыл будто статуя, а его губы задрожали. — Афанасий, глазам своим не верю! Как?! А я ещё думаю, что мне странным в тебе показалось!

Толкая товарищей, коренастый лысоватый мужчина лет пятидесяти, стал показывать на Боровского пальцем.

— Хах! Да как такое вообще возможно?

— Никита, ты чего? —

Коновалов с опаской покосился на Львова. — Никак маразм одолевать... Не маразм.

Валентин замолчал, после чего потёр тыльной стороной руки глаза, уставившись на Афанасия. Помотав головой и проморгавшись, Коновалов опять посмотрел на своего друга, начав посмеиваться.

— Вроде уважаемые люди, а ведёте себя как дети малые. — С укором произнёс "Тёмный", поправив ворот плаща.

— Да чего вы... — Начал было возмущаться Гордей, но осёкся.

— Хоть бы постыдились. — Бросил глава рода Боровских, и махнув рукой, направился в сторону стоянки.

Мышкины

— Прошу, отец. — Усмехнувшись, я протянул родовую печать Боровских Ставру, который её взял сугубо на одних рефлексах.

— Что это сейчас было? — Единственное, что смог из себя выдавить мой предок.

— Род Боровских принял наше покровительство. — Пожал я плечами. — А на что ещё это было похоже?

— С этим понятно, но что ты сделал? — Не унимался Ставр.

— Да, парень... Никогда не поверю, что Афанасий пошёл на попятную. — До сих пор молчавший Токарев напомнил о своём присутствии. — На ум приходит лишь шантаж или медленный яд, антидот от которого есть только у тебя.

— Дядя Фёдор, ты за кого меня принимаешь? — Я отрицательно замотал головой. — Неужели сложно поверить, что человек мог одуматься, пересмотреть свои убеждения, поменять взгляды? А ты сразу "яд"! Травить сейчас не модно, между прочим... Прошлый век.

— В любом другом случае — поверил бы, но с Афанасием такое не пройдёт. Портативное взрывное устройство на поясе? Чуть не то слово и....

— Дядя Фёдор, нас бы тоже задело. — Озвучил я вполне очевидный исход, разводя руками.

— Но похищение... Это ведь твоя работа?

— Отчасти. — Не было смысла скрывать, но стоило внести уточнения, предчувствуя следующий вопрос. — Иглы под ногти с ходу отметаются, сразу говорю.

— Стас, ещё года нет, как я стал благородным, — поигрывая чётками, с лёгкой хрипотцой начал Ермаков, сидевший за соседним столом в компании двух громил бандитского вида. — Но про этого персонажа, Боровского, уже наслышан... По своей упёртости, он даже не баран, а целое стадо баранов. «Не убедить его, и не запугать, если он что-то решил» — так говорят на этих скучных приёмах, по которым ты меня, Стас, заставляешь ходить! Слушай, а зачем я вообще это делаю? И почему должен таскать с собой Настёну? Она, кстати, тоже не в восторге, а я тем более. Да вот, недавно... Подошёл какой-то жеманный, тьфу... Зализанный такой, в вельветовом пиджаке и лосинах, бровки накрашены, а от парфюма, аж глаза режет....

— Фёдор, тебе нужно учиться себя вести, и Настьке тоже. Светские манеры прививать, поддерживать беседу, стать показывать, чтобы не быть... — Начал успокаивать я, но Раскат лишь покачал головой, насупившись.

— Светские манеры, угу, как же... За районом проще смотреть, чем за вашими «светскими манерами», и кинжал в сапоге таскать надо. — Забубнил недовольно новоиспечённый князь. — Манеры? Ты вашей «Певице» это скажи. У меня Настька больше на княжну похожа, чем эта мелкая... Имя такое, как у старушки, гм... Зоя!