Актерский тренинг по системе Станиславского. Настрой. Состояния. Партнер. Ситуации
Шрифт:
Варравин. Неужели ничего нет и хоронить нечем?
Мавруша (та же игра). Нииичего, батюшка, нееет. Полиция прийийдет — все схватит — бууумаги похватает — а бумаги какие — сам-то все… е их пряааатывал… ох…
Варравин (с поспешностию). А бумаги после него остались?
Мавруша. Остались, свет, остались.
Варравин. Покажи.
Мавруша. Когда казать. Теперь
Варравин (в сторону). В самом деле похоронить… Пропали у меня секретнейшие бумаги, — стало, украдены — украдены кем?! Им!! И вдруг умер! Нет ли тут еще какой-нибудь мерзости?! Делать нечего — похоронить его — и потом отыскать, во что бы то ни стало, отыскать эти бумаги!.. (Обращаясь к чиновникам.) Господа, — что же нам делать? Видите: почти скандал; похоронить нечем; — пожалуй, в городе узнают — скажут: с голоду умер; — товарищи оставили; — начальство не пеклось; — нехорошо — даже и публика не оправдает.
Чиновники. Да, да, не оправдает.
Варравин. Так вот что, господа. Сделаем христианское дело; поможем товарищу — а? Даже и начальство наше на это хорошо взглянет. Нынче все общинное в ходу, а с философской точки, что же такое община, как не складчина?
Чибисов. Да, господа, их превосходительство справедливы, — это и журналы доказывают: община есть складчина, а складчина есть община.
Чиновники. Да, да, это так.
Чибисов (торжественно). Итак, складчина! Община! Братство!! (Пробирается к двери и ищет калоши.)
Ибисов (тот же тон). Так, так!.. Доброхотна дателя любит бог. (Показывает пальцем наверх, пробирается к двери; та же игра.)
Третий чиновник. Прекрасно!.. Прекрасно и тепло!.. От общего сердца! (Та же игра.)
Четвертый чиновник. С миру по нитке — бедному рубашка. (Та же игра — общее бегство.)
Варравин (припирает дверь и удерживает чиновников). Господа, что же вы?! Постойте. Вы не так! Нет, вы не так. (Поймавши Чибисова и Ибисова за руки, выводит их к авансцене с прочими чиновниками.) Господа, — послушайте меня, ведь мы одна семья — не так ли? (Встряхивая их за руки.) Мы одна семья?
Чибисов и Ибисов (привскакивая от боли). Так! Так! Мы одна семья!
Варравин. Наш меньший брат в нужде. (Встряхивая их за руки.) Ведь мы люди теплые?
Чибисов и Ибисов (привскакивают
Варравин. Итак!! Задушевно — нараспашку!!
Чибисов и Ибисов (вырываются от него). Да, да, задушевно! Нараспашку!
Все бегут.
Прочитайте следующую историю так, словно вы рассказываете анекдот (можно своими словами). Ваша задача — получить отклик зрителей (роль которых выполняют остальные участники тренинга).
На одной из выставок был помещён портрет Глеба Успенского работы художника Крамского. Сам Успенский, приглашённый на выставку, скромно бродил по залам, как вдруг был остановлен тучным господином с массивной золотой цепью, украшенной бриллиантами. Господин схватил его за руку и рассыпался в похвалах:
— Я только что купил ваш замечательный портрет работы Крамского.
— Что это вам вздумалось тратиться на мой портрет?
— Как же-с… Я большой поклонник ваших произведений, — ответил толстяк.
Через некоторое время, узнав от приятеля, что с ним говорил знаменитый водочный заводчик C., Успенский бросился следом и, разыскав толстяка, спросил:
— А я не могу купить где-нибудь ваш портрет? Ну, если не портрет, то хотя бы фотокарточку. Я поставил бы её возле своей кровати.
— Ой, что вы, зачем же… — сконфузился польщённый водочный заводчик.
— А затем, что я тоже большой поклонник ваших произведений.
Сделайте этюды на основе следующих историй. Цель — внутренне логически оправдать ответное воздействие.
Один весьма требовательный епископ прибыл с визитом в монастырь в Фиваиде. Когда его пригласили к трапезе, он сказал:
— Мне довольно будет двух яиц, но изжаренных на камне, а не на противне, нежных, не пережаренных, хорошо посоленных, но без перца, сдобренных четвертью ложки масла, а главное — очень горячих.
Брат-кухарь поклонился и сказал:
Все будет сделано по твоему желанию, владыко. Курицу, которая снесла эти яйца, зовут Сизина. Ее имя тебя устраивает?
В одной деревне разнеслась весть, что в соседнем большом монастыре сменился настоятель. Тут же явился к воротам монастыря какой-то бедняк в лохмотьях и, заметив настоятеля, подошел к нему.
— Отче, — сказал он, — я хорошо знал прежнего настоятеля, который был очень щедр ко мне. Надеюсь, что и ты тоже будешь щедрым…
— Разумеется, брат; но, видишь ли, старый настоятель — это я, а новый явится дней через десять…