Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Лындина Эльга

Судя по той энергии, с какой она стала сниматься, Михалкова стосковалась по съемочной площадке.

Вероятно, нет необходимости в подробном взгляде на такие ее роли, как в картинах «Тайна Волчьей Пасти», в одной серии телевизионного фильма «Убойная сила». Все там было сделано ею профессионально. Но вряд ли драматургия, ставшая основой этих лент, могла дать актрисе посыл для поиска, рождала энтузиазм… Но коль скоро зашла речь об «Убойной силе», то в контексте работ актрисы, она интересна тем, что еще очень молодая она согласилась на роль матери двенадцатилетнего мальчика: было ей тогда двадцать восемь лет. То есть возраст, когда актрисы играют вообще юных героинь…

В «Тайне Волчьей Пасти» Михалкова играет

жену военного, профессионала, занятого предупреждением террористических актов. Она — врач, капитан медицинской службы. Картина снята для детей, в центре юные герои, взрослые откровенно на втором плане. Главное действующее лицо сын капитана медицинской службы Витя, приехавший с родителями в военный городок. Суть происходящего — Витя и его новые друзья находят в старой штольне взрывчатку, спрятанную террористами. Все очень напоминает старые советские картины из жизни мужественных и безликих пионеров, сумевших вовремя разоблачить зарубежных шпионов.

Мужа героини играл Михаил Пореченков, тоже будто вернувшийся из старых лент, — очень мужественный, очень сильный и знающий все наперед. Интересно здесь общение актеров: вскоре Михалковой и Пореченкову предстоит сыграть любовников в картине «Связь».

Коль скоро зашла речь о возрастных ролях, то много интереснее было участие Анны Михалковой в телевизионном фильме Владимира Грамматикова «Сибирочка».

Неожиданной казалась поначалу и сама экранизация одноименной повести Лидии Чарской, писательницы очень популярной в России в начале XX века. Ее милыми сентиментальными повестями зачитывались девушки, гимназистки, вероятно, читали их и мужчины, искавшие романтику в образах чистых, невинных героинь Чарской. Грамматиков решился снимать фильм, который совершенно не вписывался в поток нашего телевизионного кино, более всего занятого криминалом. Если же не криминалом, то созданием ходульных дешевых мелодрам, не имеющих ничего общего с реалиями, о которых в них якобы рассказывалось.

«Сибирочка» тоже далека от подлинности. Но Грамматиков сразу заявлял правила игры, начиная с завязки истории о княжне Гордовой, которая в двухлетнем возрасте была спасена в сибирской тайге старым охотником. Тот вырастил девочку. Перед смертью отправил ее в Москву, где начинаются удивительные приключения княжны, в конце концов нашедшей своего отца.

В эту, в общем, сказочную историю врывается — именно врывается женщина по имени Анна, для которой появление Сибирочки (так прозвали княжну) рушит все ее планы. Мрачен дом Анны, темна ее душа, снедаемая всепоглощающей любовью к сыну. Недобро, исподлобья смотрит она на людей, предполагая в каждом врага. И более всего в хрупкой девочке, которую любой ценой надо убрать с дороги.

Все планы Анны связаны с единственным сыном, злобным, разнузданным, избалованным парнем. Для матери он свет в окне, ради него она живет и дышит. Все остальные и все остальное должны жить, служить ее сыну — по крайней мере так считает Анна, сметая все препятствия на пути к благополучию сына. Она — волчица, ослепленная материнской любовью.

Анна Михалкова сыграла безумие искаженного материнского чувства, уродливого и агрессивного. Хотя в какие-то минуты вызывающего всплески сочувствия, в чем заслуга актрисы, увидевшей женщину, растворенную в единственной любви до полной потери себя. Преступления, на которые она идет, менее всего видятся ей преступлениями.

Поэтому осуществить задуманное убийство Сибирочки нисколько не смущает ее, сильную и очень слабую, когда что-то касается ее сына.

Любовь и ненависть — Анна живет этими крайними состояниями, и лицо ее порой внушает ужас. Особенно в те минуты, когда она доводит себя до кипения. Кажется, прикоснешься — и обожжет в этом кипятке… Для Михалковой зло, замешенное на материнской любви, — страшный, трагический парадокс. Это зло постепенно становилось

чуть ли не действующим лицом, движителем преступлений, которые в конце концов погубят сына Анны. И ее самое. Но можно ли остановить того, кому Бог уже не указ?

Яростная, почти свихнувшаяся женщина по-своему вписывалась в лихо закрученную и вместе с тем донельзя сентиментальную историю бедной, благородной княжны, обретшей наконец дом, семью, богатство.

Актриса, не акцентируя, провела границу между собой и миром благополучных от рождения людей. Они не знают, что такое вечно пьяный муж, избивавший ее до полусмерти. Не знают, что такое добыть деньги, чтобы накормить сына и себя. Не знают, что такое постоянно жить неутоленной мечтой о богатстве, которое хранится у нее в доме и недоступно ей…

Роль Анны в «Сибирочке» таила в себе многое из того, что актриса будет искать и дальше. Не имею в виду подобные характеры, драматургическую общность. Речь о темпераменте актрисы и широте ее таланта, о ее способности постоянно переходить из одного амплуа в другое с равным успехом.

2004 год стал для Анны Михалковой в чем-то переломным. Разумеется, художественные итоги невозможно очертить какими-то временными рубежами, в любом случае они будут относительны. И все же первое десятилетие работы в кино вывело Анну Михалкову в лидирующую группу нового актерского поколения. Наверное, еще и потому, что она никогда не боялась рисковать. Она обрела опыт. Она «умудрилась душой», что стало очевидно в ее двух новых ролях: Катерины в картине Дмитрия Месхиева «Свои» и в 2006 году — Нины в фильме Авдотьи Смирновой «Связь». Любопытно, что признали Михалкову и критики, ранее не прощавшие ей принадлежности к ее семье. Вот цитата из статьи одного из таких авторов: «К тому, что Анна Михалкова теперь не только часто появляется на экране, но даже играет главные роли, трудно привыкнуть (?! — Э.Л. ). Это и сегодня может показаться случайностью, но…»

Нет смысла вступать в полемику с подобной оценкой, даже несмотря на «но», видимо означающее, что Михалкова заслужила право на главные роли. Талант ее столь безусловен, неординарен и ярок, что актриса не нуждается в защите, ее творческие потенции сегодня вне сомнений. Критик объективный мог бы заметить, что многое проявилось уже в ранних ролях Анны, но, к сожалению, объективность все больше и больше становится раритетом в аналогичных ситуациях.

Именно потому актрисе нелегко далось ее становление в профессии: Михалкову многие рассматривали под особым углом зрения, что она сумела достойно пережить и преодолеть. Работа в картине «Свои», отмеченная серьезными премиями, сегодня выглядит рубежной. Кстати, после роли Катерины в «Своих» критики, рецензенты активно заинтересовались, насколько близка Анна в профессиональных исканиях своему отцу?

Вопрос киноведа: «Вы ощущаете в себе родительские гены?» — «Да, и меня это даже трогает. Хотя до какого-то возраста я от этого открещивалась. Но ведь гены все равно пробиваются какими-то странными проявлениями, и чем дальше, тем больше. Давно же замечено, что с возрастом дети все сильнее походят на родителей — кто на отца, кто на мать. Конечно, все это я пыталась анализировать, потому что бессознательно воспроизводить родительские стереотипы — значит не быть собой.

Сначала мы все считали, что нас родил папа, а мама при этом не присутствовала. Казалось, мама — это такой инкубатор, и все. Только теперь я понимаю, что этот образ отца-вседержителя, хорошего семьянина и главы клана в значительной мере заслуга мамы. Она этот образ если не создала, то всегда поддерживала и сумела не развенчать. А гены иногда вылезают просто чудовищно — не знаешь, как с этим бороться. То есть хорошие родительские проявления ты воспринимаешь как должное, а вот когда плохие, тут же говоришь себе: это во мне папа, а вот это — мама…»