Активация!
Шрифт:
— Признаться, мою квалификацию Управление образованием считает недостаточно высокой, — Сымитировал грусть «чужой» математик: — Но, если мне будет оказана такая честь, я ни за что не откажусь!
Принято! Подмигнув Араки-сенсею, выдал пророчество:
— После образцово проведенной олимпиады с неминуемой победой в ней Японии, уверен, начальство оценит ваши выдающиеся педагогические способности!
— Очень на это надеюсь! — Кисло улыбнулся нарвавшийся Яно-сенсей, и мы дружно прошествовали в самолет.
— Не подумай, там совсем не так плохо, и мне даже удалось пробудить у нескольких ребят
— Как и ожидалось от любимого классного руководителя моего внука! — Выдал ему пряник Наоки: — Надеюсь, что своим прилежанием он… — Дед хлопнул меня по плечу: — Оправдает такую потерю для японского образования.
— Оправдаю! — Пообещал я и достал ноутбук, поставив его на выдвижной столик.
Нажал кнопку включения, и дед Наоки поведал:
— В Китае считается грубым смотреть прямо в глаза, скрещивать руки или ноги, держать ладони в карманах при разговоре с собеседником. Китайцы стараются сфокусировать свой взгляд на шее собеседника, близко стоят и пытаются избежать пристального взгляда. Китайцам не нравится, когда указывают на людей, используют много духов, сидят на столах, хвастаются, легко высказывают свое мнение, хотят немедленных ответов и не проявляют ни капли терпения.
— Понятно, стоим, молчим и смотрим на шею ближайшего китайца, — Сделал я выжимку: — И при этом — не воняем!
Сидящие вокруг нас деточки хохотнули.
— Но если серьезно — все это — крайне важно! — Веско заметил Яно-сенсей: — Одзава-сенсей, могу ли я попросить вас немного рассказать ребятам о Китае и его обычаях?
— Ваше предложение — честь для меня! — Оживился дед, вышел в проход и хорошо поставленным лекторским голосом начал нас просвещать: — В отличие от японцев, китайцы не кланяются, чтобы поприветствовать или попрощаться. У китайцев поклон — это знак уважения, особенно важный на различных церемониях и праздниках. Чем глубже поклон, тем большую степень уважения они хотят проявить. Когда китайцы прощаются, они кланяются и кивают головой в знак уважения, а когда желают человеку добра — советуют делать все медленно…
Дедушки Наоки хватило на добрых сорок минут, после которых нам принесли обед, и он мудро решил дать ребятам отдохнуть и поговорить друг с другом.
Погода в Пекине — ничем не хуже Токийской: +30! Форма одежды — летняя, но все равно душно. Не добавляет радости и смог — справедливости ради, не такой мощный, как в Токио. Зато с лихвой радости добавила полноценная толпа на выходе из аэропорта. Не знаю, что там с исторической памятью и кровавым наследием моих японских предков, но лично меня китайцы, оказывается, очень любят — именно об этом заявляли многочисленные плакатики, групповое скандирование и аплодисменты — пришлось хлопать им в ответ, дед сказал, что тут так принято.
Что обо мне знает средний китаец? Смотрел многие — все, кроме «Эйса Вентуры» — мои фильмы, читал книги и смотрел «Покемонов» и «Зачарованных». Турнир Китай не транслировал, но пиратским способом здесь достать можно почти все — тоже тот еще социализм. Ну и научная слава, куда без нее! В общем — Одзава Иоши в Китае достаточно широко представлен.
Взяв у какого-то китайца в пиджаке мегафон,
Далее к нам присоединился наш посол в Китае, и мы вместе с пиджачными китайцами потолкали речи на камеры. Погрузившись в автобус, сквозь смоговое облако отправились в путешествие по улицам Пекина — заселяться в общежитие Beijing Language Institute.
Общежитием оказалась многоэтажная огромная панелька из кокетливого розового шлакоблока. Замечательный образчик мощи коммунистического Китая, товарищ! Очень много социальный рейтинг! На ресепшене — пара вооруженных пистолетами милиционеров (или у них тут полиция?) и — лично! — профессор Вонг Юнь, Президент Китайского Математического Общества. Раскланялись-познакомились. Да, могу пообедать и сразу в университет! Общажный дрон помог мне закинуть чемодан в номер — одна комната, телек, кровать, туалет с душем, нет балкона. Пофиг. Спустившись вниз, не спеша пообедал — нельзя на глазах китайца торопиться! — прихватил деда Наоки и Араки-сенсея, и в компании «уважаемого господина Вонга», как я решил для себя его на всякий случай называть, отправились в Пекинский университет науки и технологий. По пути китаец при помощи гордого оказанной нам честью дедушки Наоки обильно рассыпал комплименты замечательному мне и пытался зазывать учиться к ним. Получив отказ, дедушка не обиделся — я же всем отказываю.
В университете, в сопровождении всех полагающихся дронов (один — в погонах!) и телекамер, дрессированная обезьянка исполнила свой коронный номер — доказательство теоремы Ферма и ответы на вопросы. Квалификации деда оказалось недостаточно, в чем он мужественно признался и попросил приставить владеющего математическим жаргоном переводчика. Спустя три часа университет был покинут под взаимные аплодисменты — ну положено здесь так!
— Хорошо справился, внук! — Похвалил меня дедушка Наоки на обратном пути, когда из китайцев вокруг нас остался только водитель — уверен, он стучит в китайское КГБ.
— Спасибо! — Поблагодарил я и переключил разговор в безопасное русло: — Хорошо здесь, зелени много! — Указал на засаженную деревьями клумбу за окном.
— Китай умеет быть красивым! — Кивнул дед.
Проехали мимо железной дороги, полюбовавшись вполне советского вида зеленой электричкой напротив приземистого храма. Обратил внимание, что за нами едет та же «гражданская» черная машина, что сопровождала нас в университет.
— А еще нас охраняют! — Обратил на нее и внимание деда.
— Само собой охраняют! — Не удивился он: — Никто не хочет, чтобы с тобой что-то случилось, Иоши-кун.
— Да я только рад, — Отмахнулся я: — Где-то тут ублюдок-Канеки ходит, сошка мелкая, но может и выкинуть чего, — Поделился опасениями.
— Может, — Поморщился дед: — Не переживай, мы все это тщательно обсуждали с китайской стороной, поэтому он и близко не подойдет.
— Это радует! — Покивал я, и мы вернулись в общежитие как раз вовремя, чтобы собраться с другими ребятами в одном их холлов на общее собрание.