Активная защита

Иванович Юрий

– Да вы умеете убеждать даже камни! Ваши инки и в самом деле достойны лучшей участи, чем бесславная гибель под копытами испанских конкистадоров.

Правда, уже тогда поражало некое несоответствие тона и сути высказываний невидимого собеседника. Словно беседовал с археологом никудышный, безработный актер. И поневоле у насторожившегося Даглица возникали мысли: «Вдруг это розыгрыш моих недругов и злопыхателей? Маршрут они мой знают, привычки тоже, могли и не такое сотворить!» Но вслух он продолжил беседу в прежнем русле. Уж слишком ему не хотелось разочаровываться в поданной надежде:

– Мне уже давно пора возвращаться в лагерь, поэтому хотелось бы сразу обсудить и дальнейшие условия нашего сотрудничества. А также тот момент: когда

и как мы начнем обучение и расшифровку? Вернее, как быстро мы займемся криптоанализом?

Голос стал с металлическим привкусом:

– Вначале я хочу задать еще парочку вопросов, и уже потом мы решим дело о сотрудничестве окончательно.

Итак: насколько вам мешают моральные шоры, правила, принципы при достижении какой-нибудь цели?

– Да никак не мешают, – ухмыльнулся археолог. – Их у меня просто нет.

– То есть гибель всего остального населения Земли вас совершенно не трогает?

– Если она не коснется перуанцев и нескольких индейских народностей с ними по соседству – то нисколько не трогает.

– И вам не жалко миллионов разумных существ?

– Совершенно не жалко. Все равно рано или поздно людишки превратятся в тлен и пойдут на удобрение растениям. Так чего такими вопросами заморачиваться?

Остальные вопросы следовали в том же духе, словно пытались прощупать глубину пропасти, в которой со своим нигилизмом и человеконенавистничеством оказался немецкий археолог, страстный любитель живописи и культуры, непреклонный сторонник возрождения империи инков, простирающей свою власть на весь материк Южная Америка. Причем знание воистину исторических ценностей планеты особенно привлекло внимание невидимого собеседника:

– Я ведь и сам посвящаю все время собиранию коллекций всего уникального, прекрасного и бесценного в плане великого изобразительного искусства. И моя задача, пусть даже вся земная цивилизация погибнет, сохранить перлы, самоцветы и уникальные вершины местного творчества на миллионы лет.

– Грандиозные замыслы, – с некоторой озадаченностью признал Ганс. Хотя подобные временные сроки у него в голове никак не укладывались. При всем своем сумасшествии он догадывался, что подавляющее большинство нынешних «перлов» через миллион лет окажутся в лучшем случае непонятным мусором, а скорее всего, превратятся в пыль под неумолимой поступью разрушаемой и вновь самовоссоздающейся матери-материи. Но сейчас его интересовало совсем иное: – Когда мы все-таки приступим к занятиям?

– Ты ведь собрался куда-то отлучиться?

– Могу и не отлучаться, – припомнил Ганс о наличии у него с собой некоего подобия бутербродов из местных лепешек.

– Тогда приступаем сразу после твоего согласия на мои условия: я тебе помогаю возродить империю инков, дарю тебе не менее пятисот лет жизни и разрешаю стать у инков верховным божеством и первым императором. Но за это ты безоговорочно выполняешь все мои задания. Согласен?

Рассуждал Даглиц недолго. Хотя в душе уже окончательно поверил, что разговаривает если не с самим Люцифером, то уж точно с его первым заместителем.

– Согласен. Где надо подписаться кровью?

– Мы не в сказке, где подобный примитив с подписью используется, а в суровой действительности. Так что вместо пролитой на бумагу крови мы воспользуемся технологическими достижениями. Заодно и со мной визуально познакомишься. Заходи!

После чего ничем не приметная внешне скала сдвинулась чуть вверх, а потом и открылась, словно крышка, вверх. А в лицо археолога дохнуло спертым воздухом подземелья и запахом машинного масла.

Вот так в пятьдесят восьмом году двадцатого века и состоялось знакомство Ганса Даглица с таинственным Хесусом Кумандой, он же мэтр, он же покровитель и прочая, прочая, прочая. Так и появился на Земле первый соправитель Божественной Октавы, которой и предназначалось править остатками человечества после всепланетной катастрофы. Всех остальных соправителей Хесус Куманда разыскивал, оценивал и вербовал

несколько позже, свел вместе воедино и впервые познакомил между собой лишь в семидесятом году, когда с его помощью и по его эскизам были созданы основной и вспомогательные Гептокары. Причем перед знакомством никто из соправителей не ведал, с кем он увидится. Только и знал, что каждый его коллега будет в будущем, после катастрофы две тысячи двенадцатого года безраздельно владеть одним из континентов Земли. Разве только Азия делилась ровно пополам с востока на запад.

Никто не знал и не догадывался, кто первым познакомился с покровителем, да и вообще разговоры на эту тему строго возбранялись. Может, именно поэтому Ганс Даглиц не без основания считал именно себя первенцем и в некотором роде любимчиком Хесуса Куманды. Да оно так и было, потому что только он знал, где обретается мэтр, какими средствами связи пользуется и как осуществляет контроль над всей планетой. И лишь он один на всей Земле знал, что конкретно собой представляет собеседник, впервые заговоривший с ним в долине Аистов среди заснеженных гималайских пиков.

Знал будущий бог инков и ту цену, которую может заплатить за разглашение великой тайны. И это была далеко не смерть! Конечно, физическое тело после взрывания чипа умрет, но вот сознание вскоре оживет в совсем ином теле, и это тело не окажется в хорошо знакомом реаниматорском комплексе. И даже не во втором резервном комплексе, о котором знали семеро соправителей. А в третьем, о котором никто даже не догадывался и который находится непосредственно в Гималаях. Там мэтр может поместить тело в ванну или распять на стене лаборатории и делать с ним все, что заблагорассудится. Причем тело будет жить веками, и все эти годы сознание в его оболочке будет испытывать все муки ада. А может, и рая. Как утверждал однажды любитель великого искусства: «Рай на самом деле не так прост, как его понимают обитатели Земли, а потому может стать еще большим наказанием, чем ад! Просто земляне еще там ни разу не были!»

А Ганс, хоть и считался сумасшедшим человеком, но дураком все-таки не был. Потому и помалкивал где надо, а где считал нужным, весьма грамотно пользовался своими знаниями.

Вот и сейчас, в этот чудесный августовский денек, любуясь панорамой Мачу-Пикчу, Даглиц перебирал в памяти свои насыщенные событиями девяносто пять лет жизни и приходил к выводу, что прожил эти годы не зря. Утопическая мечта воссоздать империю инков, развернуть ее с еще большим величием на весь континент становилась почти реальностью. Со всего мира в Анды съезжались перуанцы. Стягивались капиталы и наивысшие достижения культуры. Полным ходом велось возведение убежищ при землетрясениях, строились склады, заполняемые провизией. Созданные отряды самообороны вооружались и проводили воинские учения. Ну а в подсознание жителей гигантского района с хребтами Анд, межгорными долинами и предгорьями методично и постоянно вдалбливалась основная мысль: империя инков должна возродиться при непосредственном участии каждого, по приказу белого бога Ганса, который откроет индейцам сохраненные сокровища предков.

Легко и просто стать богом, когда у тебя в распоряжении гипребеш и немножко фантазии. Ах да, еще следовало знать, где те самые сокровища предков находились! А уж про это Даглиц знал лучше всех. Недаром его Хесус Куманда обучил беглому чтению как узелкового письма, так и идеографического. А ведь именно при строительстве своих крепостей древние инки камнями разной формы указывали правителям и высшим жрецам, где находятся сокровищницы и главные усыпальницы великих людей. Как правило, там находились и золотые статуи богов. Так что в принципе любой «ганс», указавший своим «детям» несколько сокровищниц в нужный час, сразу автоматически становился богом. Будущий бог успел разыскать их более десятка, так что о своем будущем он не беспокоился: оставшиеся четыреста с лишним лет проведет на Олимпе достатка, славы, почитания и обожествления.