Актриса на роль подозреваемой
Шрифт:
– Вот и славно. А теперь давай-ка вернемся в зал, а то Игорь, чего доброго, начнет ревновать!
И, галантно предложив Рите руку, Сергей поднялся с места.
– Мама? Да что вы такое говорите!
Людмила Стебенкова являла собой воплощение благородного негодования.
– Мама никогда не взяла бы чужого! – продолжала молодая женщина.
Рита и не ожидала иной реакции: кто признает, что его близкий родственник – вор?
– Вы должны что-то сделать! –
– Что именно?
– Обелить мою мать, разумеется! Она – самый честный человек из всех, кого я знаю. И меня так воспитала: даже чужих игрушек брать не разрешала, а тут – драгоценности… Ни за что не поверю!
Рита подумала, что отношение к ситуации Людмилы и Сергея Свердлина совпадает. Людмиле-то Евгеша матерью приходилась, а вот у Сергея нет причин ее выгораживать. Может, Евгения Михайловна Трубачева и в самом деле не имела к краже отношения?
– Сделаю все, что смогу, – заверила она Людмилу. – Завтра отправлюсь по соседям.
– Да я с ними говорила, – махнула рукой женщина. – Ничего путного не выяснила!
– Вам они не скажут, а постороннему человеку – возможно, – возразила Рита. – А вы пока вот что сделайте: сходите в полицию и напишите заявление о пропаже матери. И не слушайте возражений: не принять не имеют права!
Дом, где обитала Евгения Трубачева, оказался кирпичным, построенным в конце семидесятых. На территории царил идеальный порядок: ухоженные газоны, на которых кое-где еще виднелись пучки пожухлой травы, деревья, высаженные вдоль чугунных заграждений, и полное отсутствие автомобилей, припаркованных около подъезда – факт сам по себе удивительный!
Подойдя к парадному, Рита огляделась. У газона она заметила старушку, выгуливающую черного цвергшнауцера. Рита питала слабость к собакам, но из-за отца ей не разрешали заводить домашних животных. А теперь в их доме живет кот Абрек, оказавшийся беспризорным в результате трагической гибели танцовщика из отцовского театра. Цвергшнауцер выглядел мило, и Рита невольно улыбнулась, когда песик повернул к ней свою бородатую мордочку.
Она развернула листок, на котором записала адрес Евгеши, и сверилась с номером квартиры на табличке, прибитой у двери в подъезд.
– Вы кого-то ищете, девушка? – поинтересовалась хозяйка собаки.
– Честно говоря, да, – ответила та. – Мне нужна Евгения Михайловна Трубачева.
Лицо дамы с собачкой мгновенно сменило приветливое выражение на подозрительную маску.
– А вам она зачем? – сквозь зубы спросила она.
Рита удивилась такой реакции.
– Видите ли, дочь Евгении Михайловны наняла меня разыскать мать…
– Шли бы вы отсюда, – сурово прервала Риту женщина с собачкой. – Мать, видите ли, разыскивает!
Но Рита не собиралась сдаваться: похоже, она
– Послушайте, – сказала Рита, вытаскивая из кармана удостоверение. – Я – частный детектив. В мое агентство обратилась Людмила Стебенкова с просьбой выяснить, что случилось с ее матерью. Людмила подала заявление в полицию, но вы же понимаете, что никто не станет сбивать каблуки в поисках никому не известной пожилой женщины.
Дама внимательно прочитала все, что было написано в удостоверении Риты, и черты ее разгладились.
– Ладно, – вздохнула она. – Чаю хотите?
– Не откажусь! – обрадовалась Рита.
Она терпеть не могла чай, предпочитая всем напиткам черный кофе, но ради хорошего дела можно и изменить привычкам. В квартире новой знакомой Риты, назвавшейся Риммой Анатольевной, проживал еще миттельшнауцер. Он недоверчиво обнюхал гостью и только потом вильнул хвостом.
– Я выгуливаю их отдельно, – пояснила хозяйка. – Когда они вместе, все время задирают крупных собак – ничего не боятся, черти маленькие! Проходите в комнату, только тапочки наденьте.
Рита с трудом нацепила шлепанцы тридцать шестого размера на свой сорок первый и пошла по коридору вслед за Риммой Анатольевной на кухню.
– Вы извините, что не в гостиной принимаю, – сказала хозяйка квартиры, – но у меня, видите ли, ремонт. Только кухня пока не тронута.
– Ничего, – улыбнулась Рита. – Мы и сами кухню предпочитаем другим помещениям в доме – все под рукой!
Римма Анатольевна одобрительно кивнула и включила электрический чайник.
– Так что вы можете мне рассказать о Евгении Михайловне, Римма Анатольевна? – спросила Рита.
– У Жени с дочкой отношения не ахти. Я Людку с детства знаю, она вообще-то неплохая девка, только от матери слишком многого требует. Вышла, видите ли, замуж и хотела, чтобы Женя с детьми ее сидела. А Женя не такая, как большинство бабок, понимаете? В ней еще сил – о-го-го! Повезло, устроилась работать к какой-то актрисе. Правда, она ничего не рассказывала: как только о ней заходил разговор, Женя старалась сменить тему. Смешно, как будто государственную тайну хранила!
– Интересно, – пробормотала Рита.
– Но дело не в работе. Недавно объявились некие агенты и принялись наших одиноких жильцов обхаживать. И ко мне подкатывали, да сразу интерес потеряли, поскольку в моей квартире еще трое родственников прописаны. А на Жениной жилплощади только она, дочка прописана у мужа.
– Вы полагаете, агенты нацелились на ее квадратные метры?
– Они предлагали Женьке договор пожизненного содержания. Это ей-то, представляете? Да она всех их вместе взятых переживет!
– Евгении Михайловне всего пятьдесят девять лет, верно? – спросила Рита.