Актуальные проблемы Общей части уголовного права
Шрифт:
А. И. Александров [104] выделяет характерные черты судебного толкования уголовного закона:
• является разновидностью государственной правоохранительной деятельности;
• осуществляется гласно;
• его субъектами выступают судьи судов общей юрисдикции и Верховного Суда РФ, уполномоченные на ее осуществление нормами ст. 118 Конституции РФ;
• осуществляется определенными судьями только в рамках их полномочий, перечисленных в ст. 31 УПК РФ;
104
Александров А. И. Современные подходы к судебному толкованию уголовного закона // Российский судья. 2017. № 4. С. 26–29.
• реализовывается посредством уголовного судопроизводства;
• его целевое назначение связано с защитой «прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений», а также «личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод» в силу положений ч. 1 ст. 6 УПК РФ.
Н.
105
Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 62–63.
4. Уголовный закон должен быть системным актом, не содержать в себе внутренних противоречий, а также не входить в противоречия с иными нормативными актами.
Например, конституционное несоответствие правового регулирования ответственности за нарушение ПДД выявлено Конституционным Судом РФ [106] : Конституционный Суд РФ признал не соответствующим Конституции РФ п. 2 примечаний к ст. 264 УК РФ в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования он ставит лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе в состоянии опьянения, если оно совершило нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности предусмотренные ст. 264 УК РФ тяжкие последствия, и скрылось с места дорожно-транспортного происшествия, в преимущественное положение – с точки зрения последствий своего поведения – по сравнению с лицами, указанными в п. 2 примечаний к данной статье, т. е. управлявшими транспортными средствами и оставшимися на месте дорожно-транспортного происшествия, в отношении которых факт употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ надлежащим образом установлен либо которые не выполнили законного требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.
106
Правовой календарь на II квартал 2018 года // СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 28.08.2018.
Конституционный Суд РФ указал, что федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование ответственности за нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, управлявшим транспортным средством, необходимые изменения не позднее чем через год после вступления постановления Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2018 г. № 17-П в силу.
Возможно рассмотрение следующей иллюстрации системного несоответствия уголовного закона. Изначально основной состав нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ч. 1 ст. 264) включал в альтернативе причинение по неосторожности трех общественно опасных последствий: тяжкого вреда здоровью человека, средней тяжести вреда здоровью человека, крупного ущерба. В дальнейшем из ч. 1 ст. 264 УК РФ было исключено общественно опасное последствие в виде крупного ущерба (Федеральный закон от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ), а затем и средней тяжести вред здоровью человека (Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ). В последнем случае законодатель проигнорировал необходимость учета межотраслевых связей – не было учтено, что на декабрь 2003 г. в КоАП РФ (ст. 12.24) предусматривалась ответственность за нарушение правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства, повлекшее причинение только легкого вреда здоровью потерпевшего.
Следует согласиться с М. Б. Костровой [107] , по мнению которой по логике межотраслевого согласования в связи с декриминализацией нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшего по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью человека, данное деяние должно было перейти в разряд административных правонарушений, но в КоАП РФ соответствующие изменения тогда внесены не были. И только спустя почти полтора года Федеральным законом от 22 апреля 2005 г. № 38-ФЗ (вступил в силу с 6 мая 2005 г.) была установлена административная ответственность за нарушение правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства, повлекшее причинение средней тяжести вреда здоровью потерпевшего. Декриминализацию в 2003 г. причинения средней тяжести вреда здоровью по неосторожности в целом (утрата силы ч. 3 и 4 ст. 118 УК РФ) Н. Ф. Кузнецова справедливо назвала антиконституционной, грубой ошибкой, поскольку это привело к переводу массовых преступлений в аморальные проступки [108] .
107
Кострова М. Б. Парадоксы российской уголовной политики усиления ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения // Lex russica. 2017. № 7. С. 137–150.
108
Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции
Современные предложения ориентируют на принятие нового уголовного закона, согласиться с таким предложением означает признать необходимость реализации изменений в следующем кодексе. Нет уверенности в том, что новый закон будет выдержан в идеальных условиях юридической техники, нет предложений, рассматривая которые возникло бы мнение о безупречности правового акта, нет социальной, экономической стабильности, позволившей прогнозировать стабильное уголовное законодательство.
2.4. Основные направления повышения эффективности уголовного законодательства
В настоящее время из прагматичных предложений по улучшению качества уголовного закона и в целом уголовно-правовой техники можно предложить следующие изменения:
1. Стабилизация уголовного законодательства. Достижение такого результата возможно путем установления ограничений на количественные изменения и дополнения в уголовное законодательство. Примеров необдуманной криминализации-декриминализации в российском законодательстве достаточно. Можно привести только некоторые примеры, и решения сразу приобретут статус необдуманных.
2. Изменение порядка принятия поправок к УК. Определенные шаги в этом направлении уже предприняты. Так, 13 июля 2015 г. был принят Федеральный закон № 266-ФЗ «О внесении изменений в статью 8 Федерального закона “О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации” и Федеральный закон “О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”» [109] , в соответствии с которым внесение изменений в УК осуществляется только отдельными федеральными законами и не могут быть включены в тексты федеральных законов, изменяющих (приостанавливающих, отменяющих, признающих утратившими силу) другие законодательные акты Российской Федерации или содержащих самостоятельный предмет правового регулирования, за исключением текстов федеральных законов, вносящих изменения в УПК. Такие изменения помогают упорядочить систему корректировок в кодификаторы.
109
СЗ РФ. 2015. № 29. Ч. I. Ст. 4392.
Сегодня трудно сказать, насколько данный механизм будет эффективным в плане защиты от так называемых вбросов, поскольку остается открытой возможность вносить любые поправки в текст законопроекта ко второму чтению, которые часто содержат не малозначительные коррективы, а меняют предмет правового регулирования первоначального законопроекта. Однако первый шаг сделан, и мы уверены, что работа в этом направлении будет продолжена [110] .
3. Обязательность экспертной оценки действующего УК и всех нормативных изменений. Совершенно необходимы жесткие условия внешней экспертной оценки уголовного законодательства. Экспертная комиссия в своей компетенции может проводить мониторинг качественных и количественных изменений и дополнений в УК РФ, уголовной политики государства и ее криминологической целесообразности. Невозможно не отметить, что количественные показатели законодательных инициатив уже свидетельствуют о качественной «просадке», говорить о надлежаще проводимой лингвистической, криминологической, антикоррупционной экспертизе не представляется возможным. Необходим экспертный подход оценки законопроектов, научное, но ориентированное на практическое применение итоговое законодательное решение.
110
Мельников Е. А. Основные проблемы в сфере уголовной политики // Закон. 2015. № 8. С. 72–80.
4. Внесение поправок в УК должно осуществляться на основе учета требований принципов законотворчества.
Различаются подходы во взглядах на установление общего перечня принципов уголовной политики, принципов уголовного законотворчества, определение значения, сущностных характеристик, содержания. Мы придерживаемся мнения о возможности реализации данных положений на всех уголовно-политических стадиях.
Следует признать обоснованность позиции, высказанной Н. Н. Маршаковой [111] : принцип экономии репрессии имеет основополагающее значение и находит свое выражение на всех стадиях реализации уголовной политики: законотворчестве, правоприменении, толковании и в полном объеме воплощен в криминализации и декриминализации, пенализации и депенализации. На стадии законотворчества принцип экономии репрессии отражается в отнесении того или иного деяния к числу преступных и наказуемых. Правильное определение критериев криминализации и пенализации, обоснование уголовно-правовых запретов, востребованных и социально обусловленных, позволит снизить репрессивный механизм воздействия. Реализация принципа экономии репрессии заключается в выборе объема уголовно-правовых предписаний, связанных с наименьшими затратами, но приводящими к наибольшему эффекту, т. е. затратность минимальная, а сила правового воздействия значительная. В концентрированном виде экономия репрессии может выражаться: во-первых, в освобождении лица от уголовной ответственности и наказания при наличии законных оснований; во-вторых, в назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, в-третьих, в назначении наказания при наличии смягчающих обстоятельств, в-четвертых, в назначении наказания с учетом смягчающих обстоятельств, не предусмотренных законом.
111
Маршакова Н. Н. К вопросу о принципах уголовной политики // Российская юстиция. 2015. № 10. С. 13–15.