Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2
Шрифт:
Врать не буду - поволноваться пришлось. Если честно, я уже даже подумал, что все, кранты, летим втроем, но как раз тут в зале и раздался радостный вопль:
– Пршишити заставка - Прага!
Этот голос было спутать с кем-то другим сложно.
– Надо же, а я думала, что они так и не придут - с чувством удовлетворения произнесла Марина - Тот случай, когда ошибиться приятно.
– Вот они, Макс - рядом с нами как из-под земли появилась растрепанная фигура. Выглядел Валяев так, как будто бомжевал минимум месяца два - Сидят. Ждут. Воистину - верный друг самый большой
И он попытался обнять нас всех одновременно. Получилось это у него не ахти, руки у него были коротки, потому основная часть объятий досталась опешившей Танюше.
– А ну брысь!
– хлопнула его по ладони Марина - Эту девочку даже не думай трогать, понятно?
– Марина. Мариночка. Маринеско ты мое ненаглядное - Валяев даже губами поплямкал, изображая что-то вроде поцелуев - Да когда кого я трогал против его воли? Ведь этого делать нельзя, сама знаешь. Все всегда происходит только по доброй воле. Человек - он же сам творец своей судьбы, кто бы что не говорил. Он ей распоряжается, сам всегда все решает. Человек волен делать что-то или не делать ничего. Он может идти или бежать, ломать или строить, любить или ненавидеть, жить или...
– Ну-ну-ну - Зимин положил Валяеву руку на плечо - Вон как тебя в тепле-то развезло. Все, пойдем-пойдем-пойдем, уже посадку объявили. В самолет сядем, там кресла мягкие, удобные! Ты еще 'соточку' в себя забросишь - и баиньки до Праги.
– Вот - Валяев ткнул пальцем Зимина в грудь и залихватски подмигнул Танюше - Весь фокус в этом. Человек - он, конечно, решает все сам и никто не может управлять его волей. Ну, не то, чтобы никто, просто... Неважно. Скажем так - право выбора всегда остается за человеком. Но разве кто-то мешает или запрещает навязать ему чужие мысли и желания? Если это делать с умом, не нарушая правил и уложений, так, чтобы даже комар своего носа не подточил...
Тут Валяев замолчал, а после в голос заорал:
Комара муха любила. Ооооох!
Комара муха любила,
И до пьяна напоила. Пьян!
А потом он еще и в пляс пустился, махая невесть откуда извлеченным белым платочком.
Не верю я ему. Не в смысле - всегда, хотя и не без этого, а конкретно сейчас. Я видел его пьяным - и он никогда не вел подобных бесед загадками. А тут вот прямо пробило его. Это неспроста. Валяев только выглядит шутом, на самом деле с головой у него все в порядке.
Или же он сейчас надрался совсем уже в лоскуты.
К моему великому удивлению и разочарованию на рейс мы все-таки успели. В самолете, пока я на пару с Танюшей разглядывал салон бизнес-класса, в Валяева влили обещанную 'соточку' коньяку из фляжки, и он уснул, выдав перед этим еще несколько строк неизвестной мне песни про комара и подергав ногами. Как видно, так он обозначил развеселую пляску.
– Здорово здесь - тихонько сказала мне Танюша - Вы до этого летали таким классом?
– Нет - честно ответил я - Зато мне доводилось летать на военных самолетах, это тоже очень круто.
Про то, что тем рейсом везли 'двухсотых' из одной южной страны, которую
– Вот только как бы другие пассажиры возмущаться не начали- Танюша показала мне глазами на Валяева, который начал звучно похрапывать.
– А вы видите здесь других пассажиров?
– Зимин, накрывавший Валяева пледом, услышал ее слова - Откуда бы им здесь взяться? Мы выкупили весь бизнес-класс на этом рейсе. Нам попутчики не нужны.
– И сразу возникает вопрос - Марина откинулась на спинку кресла - Почему регулярный рейс? Почему не самолет корпорации? Макс, ты ведь наверняка что-то знаешь, может прояснишь ситуацию?
– Нет - Зимин тоже хлебнул коньяку из фляжки - Не знаю.
– Но если бы знал, то мне бы не сказал?
– уточнила Вежлева.
– Не сказал бы - подтвердил Зимин - С чего бы мне с тобой откровенничать? Тем более, что ты оказалась достаточно неблагодарной особой. Мы тебя подняли наверх, расчистили тебе дорогу - и чем ты нам отплатила?
– Это бизнес, Макс - широко улыбнулась Марина - Карьерная лестница. Даже странно, что мне приходится объяснять тебе подобные прописные истины, да еще и штампованными фразами. На моем месте так поступил бы любой.
– Не любой - парировал Зимин - Киф так бы не поступил.
– Любой избавившийся от детского инфантилизма человек - поправилась Вежлева - Тот человек, который хочет занять свое место под солнцем, по праву ему предназначенное. Киф, без обид.
– Нет-нет, ничего - выставил перед собой ладони я - Считайте, что меня тут нет. Одно плохо - попкорн здесь не выдают, без него смотреть на вас не так интересно.
– О чем и речь - показала на меня Вежлева - Его головой в дерьмо, а он шутки шутит. Кстати, его дражайшая половина куда лучше соображает в подобных вещах, чем он.
– Виктория, если ты не знаешь, в свое время отказалась от очень выгодного предложения - заметил Зимин, садясь напротив Вежлевой и откидывая кресло - Так что не надо выдавать желаемое за действительное.
– Всего лишь разумная оценка ситуации - отмахнулась Вежлева - Отказаться от первого предложения, чтобы согласиться на второе.
– А Виктория - это кто?
– тихонько спросила у меня Танюша.
– Моя приятельница - ответил ей я - Тсс, дай послушать, интересно же!
– Было и второе - не без удовольствия сказал Зимин - И снова она отказалась. Марина, я отлично знаю, что оно было. Мало того - оно исходило от тебя. И про условия, которые ты выставляла Виктории, я тоже в курсе. Даже про то, как она тебе пощёчину дала и шлюхой назвала, мне и то доложили.
А вот это новости. Все эти разговоры про инфантилизм меня не тронули, поскольку, во-первых, это отчасти правда, во-вторых этот трюк - увести разговор в другую плоскость, чтобы потом превратить его в сторонний конфликт - он не слишком оригинален. Я начинаю возражать, она приводит аргументы, и первоначальная тема разговора уходит в небытие. Фиг тебе, родная, ты сама нарвалась, вот и пожинай плоды.