Акула. Отстрел воров
Шрифт:
— Вы полагаете, все так серьёзно, что вам не обойтись без защитника?
Трубоукладчиков был не рядовым исполнителем, а старшим партнёром в крупной адвокатской конторе и специализировался на делах по обвинению в оргпреступности, серьёзных мошенничествах, взятках. Как правило, свои астрономические гонорары он отрабатывал сполна, процент оправдательных приговоров по делам, в которых он участвовал, значительно превышал среднегородской уровень. Он располагал множеством помощников, которых немилосердно загружал работой, так что одно его личное появление
— Мой клиент воспользовался своим правом, и я не думаю, что дальнейшее обсуждение этого вопроса является целесообразным, — привычно оттарабанил Трубоукладчиков и прикрыл рот, чтобы зевнуть.
Акулов не понял, сделано это специально, чтобы подчеркнуть неуважение к нему, или адвокат провёл бессонную ночь.
Во всяком случае, Трубоукладчиков не извинился.
— Иван Иваныч, расскажите о своих взаимоотношениях с Громовым.
Калмычный кивнул. Он не пытался скрывать, что этот вопрос они с Трубоукладчиковым прорабатывали и сейчас он выдаст заготовленный монолог.
— Василий до своего увольнения из армии был военным представителем на нашем заводе. Тогда я с ним и познакомился. Это было, примерно, в девяностом году. После его увольнения мы поддерживали дружеские отношения, встречались время от времени.
— Часто встречались?
— Когда как. Бывало, что не виделись по три месяца, а бывало, что и каждый день сталкивались. В позапрошлом году мы, двумя семьями, отдыхали на Кипре.
— Чем он занимался?
— Не могу сказать точно. У него были свои дела в обществе ветеранов-афганцев. Были какие-то бизнес-проекты, но, поскольку они не имели отношения к заводу, я не вдавался в детали, Да он и не стремился меня посвящать. Он, знаете ли, предпочитал разделять дружбу и бизнес. Часто повторял: для того, чтобы потерять друга, надо одолжить ему деньги. Я в этом плане с ним солидарен. Так что по поводу его дел вам лучше спросить кого-нибудь другого.
— Кого?
Иван Иванович развёл руками:
— Я не знаю, с кем он общался помимо меня.
— Выписавшись из больницы, он поспешил встретиться с вами.
Калмычный был готов и к этому вопросу:
— Да, знаете ли, я и сам удивился. Он позвонил, предложил приехать. Я же не мог отказаться! Встретились в бане, посидели. Он рассказал, как в него стреляли… Я спросил, что он об этом думает. Василий ответил, что ничего не может понять. Скорее всего ошиблись, перепутали его с кем-то. Вот, пожалуй, и все… Посидели и разошлись. А на следующий день я узнал, что его взорвали в машине.
— Кто ещё с вами был?
— Николай Петушков. Вы, наверное, захотите тоже с ним побеседовать?
— Непременно.
— Придётся вам повременить. Он сейчас в отпуске и уехал из города.
— Далеко?
— В Мексику. Решил отметить Новый Год среди экзотики.
— Жаль…
— Можете мне поверить, он не добавит ничего нового. Николай хоть и был тогда в бане, но в целом общался с Василием значительно меньше меня.
— Почему же Громов пригласил именно вас?
— Сам ломаю голову над этим вопросом.
— Его жену вы давно видели?
— Александру? Последний раз — на похоронах. Честно говоря, я всегда с ней ладил не очень. Слишком заметная разница в возрасте. Да и за Василия она вышла, мне кажется, исключительно ради денег.
Трубоукладчиков покачал головой и негромко заметил:
— Иван, не стоит высказывать предположения, которые могут быть истолкованы товарищем милиционером превратно. Его интересуют только факты. Вот и придерживайся их.
— Вам известно, где она находится сейчас?
— Дома, наверное. Вы пробовали звонить?
— Удивительно, но пробовал. Не отвечает. И по мобильному тоже.
— Тогда я не знаю. Могла уехать. Сами понимаете, такое горе…
— Спасибо, Иван Иванович. До свидания, — Акулов поднялся, — ваша помощь бесценна. Вот моя визитная карточка. Может быть, вы что-нибудь вспомните? В любое время звоните. Лишь бы не было слишком поздно. Для вас.
Андрей, кивнув, направился к выходу.
— Э-э-э, — донёсся ему вслед голос Трубоукладчикова, — вы что, ничего не будете записывать?
— К чему тратить время? — Акулов взялся за ручку двери. — Прокуратура запишет. А у меня есть дела поважнее. Кстати, Иван Иванович! Убийства часто раскрываются даже тогда, когда свидетели мешают. Это тоже раскроется. Вам тогда не будет стыдно? Всего хорошего!
Он вышел, хлопнув дверью.
Глава тринадцатая
Ночевал Акулов у Маши.
Заехал к Ольге, оставил продукты, пробыл меньше часа и отправился к Марии. Она удивилась его раннему приезду.
— У меня новая машина, — объяснил он. — Летает, как самолёт.
— А старую пропил?
— Разбил. Ничего страшного, мелкий ремонт. И сам слегка бок поцарапал.
Она стала расспрашивать, и Андрей сделал вывод, что Денис сестре ничего не говорил.
— Как закончилась вечеринка?
— Нормально. Я уехала почти сразу после твоего звонка.
— Эдик так и не объявился?
— Какой Эдик? А-а, Эдуард! Объявился… Дело мы, похоже, провалили.
— Тебе грозят неприятности?
— Мелкие…
Ночь прошла быстро. Все было хорошо до тех пор, пока за завтраком Акулов не сказал:
— Со мной говорила Ядвига.
Маша вздохнула:
— Она вечно лезет не в своё дело. Надеюсь, ты не придал этому слишком большого значения?
— Не придал. Но она говорила разумные вещи.
— Вот как? И какие же, например?
— Ты сама знаешь.
Маша поставила кружку. Сидела, опустив голову, помешивая ложечкой кофе. Спросила, не глядя на него:
— Ты считаешь, нам надо расстаться? Наши отношения себя исчерпали?