Акула
Шрифт:
— А что за беда случилось с кассетой?
— Точно сказать не могу, мне все материалы передали уже в таком виде. Но догадаться не так уж сложно. «Вымогалово» возбуждал дежурный следак, который на следующие сутки сменился. Он прослушал пленку, удовлетворился услышанным, но тратить время на письменную стенограмму не стал, рассчитывая, что это сделает тот, кому дело попадется в дальнейшем. Допросил терпилу, оформил злодеев на трое суток и успокоился. По сути дела, винить его не в чем, первоначальный минимум он отработал честно. Потом все бумаги валялись в нашей канцелярии, потом у начальства, потом их стали футболить от одного следака к другому. Прошло недели две, прежде чем кассетой опять заинтересовались. Оказалось пустая пленка. Опера даже не могут толком
— Еще бы! Те места, откуда я вырвался, по нему откровенно скучают.
— Когда вымогателей задерживали, он был в отпуске, но вскоре вышел на службу. Начал интересоваться, что тут происходило без него, ну и сам понимаешь… Возможности у него были. Не знаю, правда, зачем ему это надо. Поскольку за любую «палку» он удавиться готов, то можно предположить, что он как-то связан со спортсменами. Или раньше уже были знакомы, какие-то дела вместе вертели, или нашли общего друга, который уговорил Сашу вмешаться. Может, конечно, я зря на него грешу, но такой вариант мне представляется самым реальным. И еще… С терпилой по вымогательству я не один раз беседовал. Кое-что из этого в протокол не попало. Например, на квартиру его разводили вполне конкретно, тонна баков — это так, для затравки. Карпатов хлестался, что у него все схвачено, про знакомых в ментовке упоминал, но без фамилий и должностей, понятно. Я в РУБОП об этом сообщал, но не знаю, насколько они заинтересовались. Ко мне, по крайней мере, никто из них не приезжал. А что, эти спортсмены где-то у вас засветились?
— Черт его знает, пока неясно. Дай-ка я, на всякий случай, перекатаю их данные…
Попрощавшись со следователем, Акулов вернулся в кабинет, где пробыл совсем недолго. Захватив фонарик и резиновые перчатки из запаса, который Волгин всегда держал для близкого «общения» с трупами, Андрей направился к дому, где проживал Новицкий. По дороге он дважды проверился и слежки за собой не засек, но успокаиваться не стал, понимая, что если его грамотно взяли «в коробочку», такими примитивными способами он это не обнаружит.
Обстановка на чердаке с того времени, когда Акулов был здесь последний раз, не изменилась. То же барахло на полу, та же неистребимая вонь. Освещение, слава Богу, работало. Закурив папиросу, Андрей присел на корточки, без всякого энтузиазма представляя, какой объем работы ему предстоит проделать. Тем более что положительный результат ничем не гарантирован.
Натянув перчатки, он принялся тщательно обыскивать все закоулки чердака. В отличие от оперативно-следственной группы, работавшей здесь в позапрошлую ночь, он знал, что нужно искать и где примерно это может быть спрятано. Правда, таких «где» оказалось больше десятка…
Тайник оказался рядом с водопроводной трубой, в метре от крана, на который наткнулся Новицкий. Просовывая пальцы в нычку, представляющую собой небольшой разрез в оплетке трубы центрального отопления, Андрей едва не коснулся своим виском злополучного штыря и содрогнулся, представив последние секунды жизни бомжа.
Наркотик был завернут в кусочек фольги от сигаретной пачки и для надежности укутан в три слоя полиэтилена. Доза была довольно значительной, на ее покупку сдачей пустых бутылок, погрузочными халтурами в ларьках не заработаешь, воровать надо. Сколько ж, друг Новицкий, ты унес с собой в могилу «глухарей»?
Придя вечером в управление, Акулов заметил, что Волгин приезжал в его отсутствие, но никакой записки ему не оставил. Попытавшись несколько раз связаться с ним через «трубку», Андрей быстро оставил это занятие: механический голос отвечал, что аппарат временно недоступен.
Около восьми Акулов приехал домой.
— Опять работал? — спросила мама, открывая дверь. — А вчера сообщить не мог, что не придешь ночевать?
— Так получилось…
…Андрей смотрел телевизор, шло очередное ток-шоу о страстях вокруг «ПКТ» и попираемой, в одном отдельно взятом городе свободе слова, когда объявился Волгин.
— Можешь выйти
— Так поднимайся, чего ты стесняешься? :
— У меня не слишком презентабельный вид;
Жду. — Сергей отключил мобильник.
«Ауди» стояла возле самого подъезда. Сев рядом с Волгиным, Андрей посмотрел на его лицо и покачал ГОЛОВОЙ,
— Бывают дни, когда ты — собака, — вздохнул Сергей. — А бывают дни, когда ты — дерево у подьезда. Сегодня был не мой день.
— Поцеловался с электричкой?
— Ага. Свет в конце тоннеля оказался фарами встречного поезда. Прости, Андрюха, но кумитэ провалилось. Не по правилам они, сволочи, бьются…
20. Волгин в школе и дома
Подростковый клуб «Дом мира и благоденствия» занимал мрачное двухэтажное здание серого цвета, стоявшее последним на небольшой улице в трех кварталах от РУВД. Вокруг клуба располагались продовольственный рынок, несколько общаг и большой трамвайный парк. Волгин не стал брать машину, пришел пешком и, прежде чем переступить порог клуба, постоял на другой стороне улицы, наблюдая за обстановкой.
Определенного плана действий у него не было, Конечно, следовало раздобыть, желательно неофициальным, не привлекающим внимание способом список занимающихся в Школе бойцов и тренеров, а также других работников клуба, проверить их по всем милицейским учетам, попытавшись выделить из общей массы того, к кому имеются подходы, кого можно склонить к оказанию помощи органам, освещая жизнь клуба изнутри. Может, такой человек и нашелся бы, может, и нет — что бы там ни кричали правозащитники, но ни МВД, ни ФСБ, равно как и другие силовые структуры, не имеют досье на всех граждан страны и не ведут тотальной слежки за каждым, прослушивая телефоны, поглядывая в замочные скважины и перехватывая телеграммы. Если отвлечься от разного рода моральных соображений и требований закона, которые для крикунов всегда являются доказательством от противного — «раз по закону разрешено одно, значит, они все делают наоборот», — подобный всеобъемлющий контроль физически невозможен по техническим, финансовым и всем прочим причинам. Да и острой нужды, на самом деле, в нем нет. Любая организация, сколь бы крупной она ни была, попросту потонет в таком объеме информации, не переварив и малой ее части.
Можно было попытаться внедрить в Школу кого-нибудь из осведомителей, проплатив его тренировки из своего кармана, поскольку бухгалтерия райуправления финансировать подобные оперативные расходы была явно не в состоянии и, скорее всего, признала бы себя банкротом, разглядев предъявленный счет. Пойти на затраты Сергей был готов, но подходящей кандидатуры среди стукачей не наблюдалось. Его осведомители, в основном, были дружны с чифирем, героином или древнейшей профессией, но не со спортом; чувствовали себя, как рыба в воде, на всевозможных вольных «малинах» и за решеткой, но чурались, как нечисть ладана, тренажерных залов, татами и ринга. Было, конечно, и несколько братков, но ничего большего, кроме скупой информации о деятельности своих группировок, от них ждать не приходилось.
Придется внедряться самому…
Давненько этим не занимался.
Пока Волгин стоял и обдумывал план проникновения в логово потенциального противника, к «Дому» подкатила черная «Волга»-универсал с наглухо тонированными стеклами и мятой облицовкой радиатора. По тому, как машина развернулась перед входом и встала посредине пандуса, стало ясно, что за рулем — свой. Если не сам Мастер Савчук, то, как минимум, его заместитель по работе руками.
Заместителей вылезло двое. Один казался откровенно полноват и лысоват, второй, с короткими рыжеваными волосами и носом, привлекающим внимание даже с противоположной стороны улицы, выглядел поспортивнее, но не настолько, чтобы составить конкуренцию Ван Дамму. Переговариваясь, они рошли в клуб, дверь за ними захлопнулась, но тут опять приоткрылась, чтобы полноватый мог выставить через порог правую руку с брелоком сигнализации. «Волга» пискнула и мигнула фарами, подтверждая включение режима охраны.