Акула
Шрифт:
— Игорек, мне надо только пять минут. Буквально в глаза тебе загляну — и все. Уж очень сильно соскучился. Ну, не будь таким противным!
— Черт с тобой! Через полчаса в нашем месте. Успеешь?
Под «местом» понималось небольшое кафе в соседнем с РУБОПом здании. Гражданских лиц там, наверное, и не бывало, зато в любое время сидело десятка полтора сотрудников, как борцов с оргпре-ступностью, так и «земельных» оперов, заехавших повидать знакомых, поделиться информацией или, напротив, попытаться что-нибудь выведать. На письменные запросы, составленные и отправленные в полном соответствии с правилами секретного делопроизводства, РУБОП отвечать не любил, просто молчал или слал «отписки», так что деловые отношения между региональным управлением и другими подразделениями строились, по большей части, на основе личных контактов
Игорь Фадеев и Волгин начинали операми в одном отделении и считались почти что друзьями. В начале девяностых их пути разошлись: Фадеев, всегда тяготевший к стрелкам, теркам и разборкам, перевелся в ОРБ [2] , а Сергей вообще оставил службу в милиции, несколько лет провел на «гражданке», юрисконсультом частной компании, и вернулся в органы после развода с женой.
В период волгинского «ухода» они не общались — Игорь почему-то решил, что Волгин «продался бандитам», и встреч избегал, а встретив, руки не подавал, но потом все как-то наладилось. Они смогли объясниться, несколько раз совместно выпивали, а в последнее время и работали, пару раз — достаточно результативно.
2
Оперативно-розыскное бюро, предшественник РУБОПа.
В кафе Фадеев опоздал. Влетел, весь взмыленный, когда Сергей допивал уже второй «капучино», махнул рукой кому-то из коллег и упал на стул:
— Не извиняюсь — проверяющий всю плешь проел. До каждой запятой в бумагах докапывается! Еще и денег на меня повесили.
— Много?
— Сто тридцать рублей тридцать копеек.
— Красиво живешь!
— Да ну, уроды! Я полторы сотни казенных денег на оперативные расходы списал, на аренду помещения. Причем не пропил, натурально списал! Мы три дня в засаде сидели, одного козла черномазого ждали, который мокруху замолотил. С одной из его подружек добазарились, она в свою хату пустила — там мы его и повязали. Пока ждали — жрать чего-то должны были? Не девку же объедать и неудобно, и холодильник пустой. Я потом с нее расписку взял, все по-честному. Только не писал про три дня, для простоты оформили одним числом. В бухгалтерии все проскочило, а этот клерк очкастый пощелкал своим калькулятором и заявляет, что у меня перерасход — согласно какому-то там приказу, на аренду квартиры в оперативных целях выделяется девятнадцать рублей семьдесят копеек. В сутки. Ты представляешь?
— А ты сколько хотел? Тебе волю дай, так все деньги государственные на своих баб спустишь.
— Да если б на своих! Этот чучмек что, моего родственника грохнул? Или я с его подругой развлекался? Да ты бы видел эту хату! Тараканы с сорок третьим размером ноги, окаменевшие носки под подушками и еще дура эта… Мало того, что страшная, так еще и рта не закрывала все три дня. То ей страшно, то ей холодно! Терпели только ради дела… Ладно, черт с ними, пусть с зарплаты высчитывают.
— Премию за черного не дали?
— Выписали двести пятьдесят, до сих пор расплатиться не могут… — Игорь обернулся на стойку. — Что, по пивку? Или чего покрепче возьмем?
— Я — пас.
— А что случилось? Лечишься, что ли?
— Нет. Просто не хочется.
— Да ну тебя, так не бывает!
— Старею, наверное.
— Ты не стареешь. Ты, по-моему, дуреешь! И черт с тобой…
Фадеев взял себе солянку и двести пятьдесят водки, вернулся к столику. На всякий случай он захватил две стопки.
— Последний раз предлагаю. Будешь?
Волгин отказался, и Игорь выпил в одиночку:,
— Алкоголиком из-за тебя становлюсь. Так что случилось в вашем королевстве?
— Полный разброд и шатание. Вчера вечером избили у нас некоего Бондарева Владимира Витальевича, пятьдесят третьего года рождения, не работающего. Избили сильно, сегодня утром он скончался. За последние две недели в том же примерно месте, отоварили еще троих, одного бомжа и двух уголовников. Зацепки нет ни одной. Но! Супруга последнего убиенного, Бондарева Эльвира Борисовна, работает главным редактором в 000 «ПКТ».
Знакомое название?
— «Первое кабельное телевидение»? Знаешь, где у меня эта контора сидит? — Фадеев скривился, как от зубной боли, и раскрытой ладонью хлопнул себя по горлу. — Во, в печенках! Моромои чертовы… Особенно эта Эльвира — ее точно пристрелят
Фадеев выпил, занюхал корочкой хлеба, rinepeдернул плечами:
— Хорошо прошла! Ну, чего дальше? Мадам загрузила по полной программе?
— Без тебя не разобраться. Эльвира Борисовна вчера весь день была на работе, супруг ее дома оставался, занимался ремонтом квартиры. Последние три года он находился на ее иждивении — с тех пор, как его турнули с завода, а она, наоборот, резко пошла в гору. Начинала"то она в «ПКТ» десятым клерком отдела новостей… Вечером он, видимо, решил выскочить за пивком — я, представляешь, чуть не сшиб его машиной, когда он к ларьку летел. Эльвира ему особо пить не давала, так он спешил принять до ее прихода. Пиво Бондарев купил, что дальше — пока можем только гадать. Якобы при его характере сам он завестись ни к кому не мог, даже сдачи не дал бы, просто не умел. Грабить его смысла не было… Эльвира выдвигает свою версию на их контору наехали бандиты, а поскольку она — одна из ключевых фигур, то убийство супруга является как бы предупреждением. Бандиты — команда твоего любимого Саши-Дракулы, вот я и пришел к тебе, выслушать квалифицированное мнение. Вы как, сажать его еще не собираетесь?
— Собираемся. Третий год уже собираемся… Отдел, в котором работал Фадеев, разрабатывал группировку Александра Графова (он же Дракула) очень давно. Волгин знал, что одна из любовниц авторитета — милицейский осведомитель; имелись, наверное, и другие источники среди бандитов, так что информации у оперативников должно было накопиться море, но с арестом дело как-то не ладилось. Обдумывая ответ, Фадеев принялся за солянку.
— «ПКТ» зажралось. Набрали кредитов, отдать не могут. Когда кредиторы попытались на них слегка надавить, подняли крик: как же так, зажимают свободную прессу! Кто скажет зрителям правду, кто станет критиковать губернатора, если их закроют? Дракула тесно связан с одним из банков, который давал телевизионщикам ссуду. Не то, чтобы он там «крышует» — скорее, банкиры используют его для всяких щекотливых поручений, а «крыша» там…— Фадеев показал ложкой в потолок, непонятно кого имея в виду, — настолько серьезна, что не станет опускаться до мелочных разборок. Если не ошибаюсь, сумма долга составляет около ста тысяч долларов. Для этого банка — не деньги, но чисто из принципа они могут слегка поднапрячься и все это телевидение к рукам прибрать. Насколько я знаком с ситуацией, господа телевизионщики все деньги прожрали, платить им нечем, и сейчас они озабочены поиском того, кому могли бы продаться, не потеряв при этом лицо. Идти под банкиров им, в силу ряда причин, не хочется, но, скорее всего, придется — со дня на день начнутся судебные слушания, исход которых однозначен. Убивать Эльвириного мужа? Знаешь, я, как ни пытаюсь, не вижу в этом ни малейшего смысла. С большой натяжкой, чисто теоретически, можно было бы ее завалить — да и тогда выгода весьма сомнительна. А кому этот алкоголик мог помешать? Тем более ты говоришь, у вас серия идет — что ж, по-твоему, Дракула совсем взбесился, для «обставы» людей пачками валит?
— Сегодня утром прокурор высказал именно такое мнение.
— Знаю я твоего прокурора. Будет выпендриваться — скажи мне, а я ему про одну историю напомню… Нет, не вяжется Дракула ко всей этой фигне! Допустим, чисто теоретически, что кто-то приказал ему Бондарева мочкануть. Не стал бы он огород городить, отработал бы просто и эффективно, в лучших традициях: из пистолета в подъезде. Не сам, конечно, есть у него для таких дел специально обученные люди. И молодняк безбашенный,и кое-кто из настоящих профессионалов. Если убивают для устрашения, то делают это демонстративно. Не, полная ерунда! Скорее, Эльвира решила гибель муженька для саморекламы использовать: мол, «журналистов стали устранять уже физически».
— Какой же он журналист?
— Ерувда, пока народ разберется, она придумает что-нибудь новенькое. Так что готовься, что-то мне подсказывает: ждет тебя от «ПКТ» кастрюля помоев. Если, конечно, не раскроешь убийство до завтрашнего утра. Кстати, есть хорошая мысль! Под эту тему обыск на «ПКТ» не удастся выписать? Я бы не отказался в ихних бумагах поковыряться, там много чего интересного должно оказаться. И как кредиты разбазаривали, и все остальное…
— Вряд ли получится. Воробьев обыска вообще санкционировать не любит, а у потерпевших — тем более. Говорит, что это аморально.