Акулы из стали. Последний поход (сборник)
Шрифт:
– Шовкат, это что?
– Вот. Лосьон тебе после бритья принёс. В подарок!
– Шовкат, ну мы же договаривались!
– Не, ну не по-русски как-то с пустыми руками идти!
– Шовкат. На секундочку. Ты – узбек, блядь!
– Ну мы же в России!
– А логика-то где?
– Логика? А в Юле!
Сколько раз потом икалось этой Юле после того праздника – даже сложно представить! Хотя это всё было, конечно, безотносительно к её личности. Она на первый взгляд производила впечатление легкомысленной и ветреной стрекозы, но до того случая, как её мужа Костика обожгло паром и он лежал в барокамере в реанимации несколько суток, а она дежурила под дверями все эти дни с осунувшимся
Амба
Случай этот происходил уже в двадцать четвёртой дивизии атомных подводных лодок Северного флота. Для начала, на примере этой дивизии я расскажу вам о том, как толстолобые (то есть конструкторы и флотоводцы всех мастей) троллили подводников от всей своей учёной души, и звание «пиджак» не то что не оскорбляло их, а было слишком малой расплатой за их шуточки.
Вот представьте на секундочку, что вы – подводник. Вам не очень повезло и вы не попали служить в восемнадцатую дивизию, но повезло, что не попали в Гремиху или на остров Новая Земля. Вы прибываете в двадцать четвёртую дивизию, в которой состоят лодки проекта 971 («Акула» по классификации НАТО и «Щука Б» по нашей собственной). Естественно, натовцы прозвали их «Акулами», то есть хищниками морей, не просто так: лодки бесшумны (пожалуй, единственный проект, способный незамеченным преодолеть систему SOSUS), скороходны и глубоководны. Они вооружены торпедами, крылатыми ракетами и даже имеют на борту три контейнера (восемнадцать ракет) ПВО «Стрела-3М». То есть любой, будучи натовцем, боялся бы их со страшной силой, так как это – основные ударные многоцелевые лодки СССР. И именно они фотографируют натовские военно-морские базы в свои перископы, в то время как потенциальный противник и не подозревает об этом, потягивая коктейли в Мексиканском заливе и любуясь на прекрасные пейзажи из полосатого шезлонга под защитой ВМФ США, а прямо из этих пейзажей его и фотографируют. Но об этом становится известно уже потом, а не в момент любования. Мне бы было страшно потом, например.
И кроме всего прочего, вам выдают вот такой вот прекрасный шеврон, на котором красноглазый от избытка опасности в крови леопард перекусывает «Лос-Анджелес» и объявляют, что дивизия называется «кошачьей» потому, что в ней служат лодки с именами «Барс», «Тигр», «Пантера», «Леопард» и «Гепард». Ну круто, чё! Вы пришиваете шеврон себе на рукав и гордо ходите плечом вперёд – ну красиво же и торжественно, правда?
Какие-то гениальные умы, правда, приписали к дивизии лодку с названием «Волк», ну да ладно, почти же тоже кошка, хоть и собака. Но «пиджаки» не утихомириваются и, кое-что модернизировав, присылают к вам служить «Вепрь». Не, ну нормальные вообще люди? Ну как травоядная свинья коррелируется с этими всеми благородными хищниками? Ну какая тут логика, а? Нельзя было его на Камчатку куда-нибудь спулить? Говорю же, издеваются над подводниками! Я уже молчу про приписанную к дивизии «Грушу», но это уж сами флотоводцы постарались.
Но знаете что? Подводники же русские и гордятся не «потому что», а «несмотря на», и любой подводник из двадцать четвёртой дивизии сказал бы вам гордо, что служит в «кошачьей дивизии» несмотря на волка, вепря и грушу.
Вот на этом самом «Вепре» мы и вышли двигать науку. Не знаю, как насчёт «вперёд», но точно не в Архангельск, потому что помогали учёным испытывать новый, революционный, акустический буй. Этот буй мог настолько точно срисовывать акустические портреты, что становилось
– Ребята! Только он, сука, ужас какой дорогой! Вы уж там поосторожнее!
– А мы-то что с ним сделать можем?
– Ну не заденьте там, когда галсами вокруг него ходить будете, да найдите потом его в море!
– В смысле – «найдите»? Вы же на буксире будете, сами и ищите его потом!
– Понимаете, – откашлялся представитель военного штаба, который отвечал за испытания и взаимодействие, – у нас с соляркой очень напряжённо, а у вас же топливо бесплатное!
– Што-о-о-о? – выпучил глаза командир. – Что это значит – «бесплатное»?
– Ну вам же не надо заправляться – у вас реактор и всё такое!
– То есть, по-вашему, уран дешевле, чем солярка? Ну ладно, опустим этот момент как несущественный. Мне и так уже всё понятно. Но товарищ учёный, на чём основываются ваши подозрения, что мы его заденем?
– Ну понимаете, я же не в области управления кораблями специалист и догадываюсь, что управлять подводной лодкой сложно, особенно, при таких условиях, поэтому… вот.
– Может, поспорим?
– Не-не-не-не-не! Меня коллеги категорически предупредили с подводниками не спорить вообще ни о чём!
– Ну ладно, хотя жаль. Давайте ваши графики нашего движения.
А происходило всё это дело в самом что ни на есть Белом море в бухте Умба. В бухту Умба впадала река Умба, на её берегу располагался посёлок Умба, раболовецко-свиноводческий колхоз «Умба» и всё остальное, что располагалось вдоль этого берега, называлось тоже вы уже догадались как. Походили мы надводными и подводными галсами вокруг этого буя, попеременно включая и выключая устройства и механизмы, а также меняя скорости хода. Потом нашли его, словили, передали на буксир и зависли на пару дней в надводном положении, ожидая, пока учёные на буксире расшифруют полученные данные и дадут нам «добро» уходить или всё заново придётся начинать. Но так как высокий уровень профессиональной выучки и исполнительности не давал нам оснований сомневаться в правильности выполнения нами всех предписаний, то мы считали, что просто отдыхаем. Подвахтенные убежали наверх помочить крючки своих удочек в серых водах Белого моря, потому как раболовецкий колхоз не зря же вон прямо с борта виден!
– Тащ командир! Прошу разрешения с двумя членами экипажа убыть на берег, в посёлок Умба! – обратился к дремлющему в центральном командиру замполит.
– С двумя членами?
– Так точно!
– В Умбу?
– Совершенно верно!
– С целью?
– Наладить отношения с гражданским населением! Может, там, помочь чем им надо или лекцию в клубе прочитать живыми подводниками. Ну и так, мало ли.
– Помочь?
– Ага!
– Колхозникам?
– Ну!
– Подводниками?
– Ими самыми!
– Не, ну ехайте, конечно, помогите.
Чтоб у вас не возникало никаких там всяких мыслей по поводу этого замполита, то скажу вам, что когда в море смыло волной двух подводников, то именно он держал страховочный конец, которым они были привязаны. Этим самым страховочным концом он разрезал себе ладони до костей, но не выпустил его из рук. Страховочный конец оборвался, потому что был гнилым, как и всё техническое и материальное состояние военно-морского флота в те годы, а замполит – нет. Потому что был из гранита и стали, хоть и замполит.
– Так вот ты какая, Амба! – сойдя на берег, сказал замполит и поклонился. – Ну что вы вылупились? Шутка юмора же!
– А-а-а-а. А то мы уже и растерялись, что делать: смеяться или верёвками вам руки вязать, чтоб к доктору доставить!
– Тупорезы! Пошли председателя искать.
Заглянув во все двери и опросив малочисленное население, председателя нашли на свинарнике. Вместе с ещё двумя колхозниками он тащил вдоль загонов телегу и вилами сбрасывал в кормушки для свиней натуральным образом самую что ни на есть красную рыбу.