Акулья хватка (сборник)
Шрифт:
Эскорт, сторонясь узких улиц, забитых пробками, свернул на бульвар Османа. Но там творилось то же самое. С трудом добравшись до первого перекрестка, они изменили маршрут и направились к рю Вашингтон, на которой было одностороннее движение. Перед тем, как на неё выезжать, первый мотоциклист обернулся назад и замахал им рукой: вероятно, там дальше на дороге было такое же автомобильное столпотворение. С трудом подтянувшись к мотоциклам, водитель "роллс-ройса" вывернул за ними на рю д'Артуа, которая почти вдвое удлиняла возвращение назад по только что проделанному
– Что-то кошмарное, сэр!
– пробурчал охранник.
– Что? А, пробки? Точно.
По счастью рю д'Артуа была относительно свободна. Проехав по ней полпути, первый мотоциклист отклонился вправо, выехал на рю де Бастай и затем резко повернул вправо. Второй мотоциклист задержался, позволив "роллсу" проскочить вперед, и затем поехал следом. Сэр Ричард заметил мельком табличку. Какой-то тупик. Это был узкий проезд, кончавшийся гаражом. Вероятно, они окончательно заблудились, мечась по лабиринту улиц. Он глянул на часы.
Позади, перегораживая выезд, встал желтым фургон.
– Черт, только этого ещё не хватало, - сквозь зубы процедил охранник.
– Теперь и не выедем...
Они остановились. В тот же момент с обеих сторон распахнулись дверцы и двое мужчин, вооруженных автоматами, плюхнулись с боков на сиденье. Рядом с водителем стоял третий. Моторы мотоциклов ревели, перекрывая шум возможных выстрелов. "Роллс-ройс" медленно въехал в гараж. Позади него медленно опустилась стальная дверь.
Худ покосился на часы. Четверть седьмого. Сью Трентон не появилась.
Из предосторожности он оставил машину чуть в стороне от того места, где заканчивался подъем на верхнюю дорогу, и стал позади машины. Он сразу мог заметить головы Сью и Эндрюса, если те показались на лестнице. Он ждал их с половины пятого. Но их не было.
Он проклинал себя за то, что выбрал такое неудобное место: оттуда не было возможности наблюдать за на набережной. Он не мог даже точно сказать, выходила Сью с катера на берег или нет. Раз шесть он сбегал по ступенькам, чтобы посмотреть, пришел ли катер. Далеко на линии горизонта маячил "Тритон". Каждый раз, отлучаясь от машины. Худ беспокоился, что Сью может прийти в назначенное место с другой стороны и растеряться, не увидев его. Тогда он стремглав мчался назад к машине.
Худ чувствовал себя виноватым. Девушка с ним не играла, иначе здесь бы уже орудовали люди Лобэра. На яхте что-то произошло, и она попала в беду. Стоило Лобэру заподозрить, что она что-то знает об Эндрюсе, и ей конец.
Они не станут рисковать. Эндрюс должен быть полностью готов к выезду в Париж, если ещё не выехал. Лобэр все наверняка рассчитал до минуты. В Париже Эндрюс заляжет на дно на сутки или около того, пока не пробьет его час. И тогда он появится перед миром в облике сэра Ричарда Кэлверта, причем пребудет в нем столько времени, сколько понадобится, чтобы собрать все необходимые сверхсекретные данные.
Интересно, что предпринял Кондор для охраны Дика?
По дороге прошла женщина с собакой. Потом на верхних ступеньках показались две девчушки
Неожиданно Худа охватил приступ холодного бешенства. Он чувствовал себя виноватым, что втянул девушку в свою рискованную затею. Вполне возможно, не будь Худа, она могла бы выйти сухой из воды и даже не пострадать от знакомства с Лобэром. Какой же он мерзавец, этот Лобэр! Сейчас понятно, что имел в виду Кондор, когда говорил о Лобэре - дьяволе и Лобэре - разрушителе. Худ ненавидел его всеми фибрами свой души.
Он отправится на яхту за девушкой и Эндрюсом - и будь что будет.
Худ оставил машину и спустился в порт. На причале расположились рыбаки: кто красил лодки, кто возился с мотором, а кто просто болтал. Обходя лодку за лодкой, Худ нашел наконец парня, согласившегося его отвезти. Но когда выяснилось, что отправиться нужно в десять вечера, парень не проявил энтузиазма и отказался.
– Ладно, - сказал Худ, - давай тогда в пять утра. Где лодка?
Рыбак согласился и подвел Худа к лодке. Она была местного производства, довольно вместительная, с высоким носом.
– А как двигатель?
– поинтересовался Худ. Парень прыгнул в лодку и завел мотор.
– Отлично, - кивнул Худ.
– К утру на этом же причале. Договорились? Он сунул рыбаку аванс.
Вернувшись к машине, он уже собирался садиться, как вдруг заметил, что позади кто-то резко метнулся за угол. Но за поворотом на пустынной улице не было ни души. Только в отдалении брел старик с клюкой.
Худ решил не садиться в машину. Прогулявшись по тихой улочке, он спустился на пляж и сел на гальку, спиной к бетонной стене, дожидаясь темноты.
Стояла теплая лунная ночь. Прячась в тени пристани. Худ внимательно осматривался. Вокруг было тихо и покойно. Часы собора пробили один раз, затем, по странному средиземноморскому обычаю, ещё раз.
Лодка стояла ярдах в пятидесяти от того места, где скрывался Худ. Он мысленно молился, чтобы рыбак не забрал на ночь весла. Вроде не похоже. Тихонько пробираясь к лодке, он держался в тени, которую отбрасывала стена, и старался быстро проскакивать освещенные места. Никаких следов присутствия людей Лобэра. Добравшись до лодки, он забрался внутрь.
Весла лежали на дне. Приладив их на место, Худ стал бесшумно выгребать в сторону волнореза и налегал на весла до тех пор, пока не отплыл на достаточное расстояние от берега. Тогда тогда он убрал весла и запустил мотор, бешено взревевший в ночной тиши. Сколько Худ не уменьшал обороты, особой разницы не наблюдалось. Лодка, разрезая морскую гладь, мчалась по направлению к яхте.
Даже слабый ветерок не шевелил застывшую поверхность моря. Полный штиль. На некотором расстоянии от "Тритона" он заглушил двигатель, вытащил весла и снова принялся грести. Яхта освещалась довольно скудно, виднелась буквально пара огоньков. Худ правил в сторону кормы, надеясь уменьшить риск быть обнаруженным.