Акулья клетка (Последний дюйм-2)
Шрифт:
Дэви снова мотнул головой и поглядел на отцовский протез; он был из алюминия, а кисть руки — из какого-то легкого сплава, покрытого кожей. Там, у локтя, где искусственная рука примыкала к настоящей, образовалась большая свежая рана, из которой выступила кровь. Вид кровоточащей раны заставил Дэви поглядеть в глаза отцу; он не понимал, как тот может терпеть такую боль, но Бен ответил ему спокойным взглядом.
— У меня чувство, словно я веду тяжело нагруженный товарный поезд! — прокричал Бен.
Он делал вид, что ему легко,
— Ну вот! — с облегчением произнес Бен, когда среди десятка тысяч бухт вдоль обнаженной зеленой границы пустыни и моря показалась их белая бухта.
Бен узнал о ней от одного египетского гидробиолога: по его словам, тут было полно и акул, и гигантских скатов. Эту бухту тоже звали Акульей, как и все другие, и она тоже представляла собой изогнутую гряду неприступного кораллового рифа, вправленную в безликую пустыню. Сюда можно было добраться либо с моря, либо на легком самолете.
— Ну, теперь держись! — крикнул Бен, когда они начали снижаться. — Он будет подскакивать…
Подойти к бухте было легко. Но стоило им опуститься пониже, как песчаная поверхность берега перестала казаться ровной полоской пустыни, и на ней появилось несметное количество кочек.
Самолет коснулся земли, внизу у него что-то сместилось, и его так занесло, что они чуть не перевернулись. Послышался сильный треск в фюзеляже, и они почувствовали толчок: пробило заднюю стенку кабины. Самолет подскочил и остановился, но внизу снова что-то затрещало…
— Ты не ушибся? — спросил у отца Дэви. — Что случилось?
У Бена чуть не вырвало протез, когда рукоятка подалась вперед, и ему, видимо, было очень больно. Он изо всех сил дергал ремни, которыми протез был привязан к руке, отчаянно стараясь освободить окровавленную культю от терзавших ее металла и кожи.
— Ах, будь ты проклята! — со злостью бормотал он. — Лучше не иметь никакой руки!
Он чертыхался, пока случайно не увидел лицо сына. Тогда он опомнился и затих. Но, прочтя в глазах у мальчика памятный ему ужас, он спросил себя, верно ли поступил, потащив ребенка туда, где тот уж раз натерпелся столько страху. Однако с самого начала эта затея казалась ему необходимой для них обоих. Бен был человек простой и трудности на своем пути умел преодолевать только упорством.
— Ничего, заживет, — сказал он Дэви и выпрыгнул из кабины, чтобы посмотреть, сильно ли поврежден самолет.
Поломка была ерундовая. Край акульей клетки срезал большой выступ коралла, поднимавшийся из песка. Этот кусок коралла и пробил фюзеляж с таким треском. Если бы коралл не был так аккуратно срезан, он мог бы проломить хвост самолета и вконец его искалечить.
— Чепуха! — заявил никогда не терявшийся Бен. — Фюзеляж мы починим…
Но Дэви сразу же подошел к воде, окунул разгоряченное лицо в море, смочил волосы и шею.
— Эх ты, бедняга! — снова пожалел его Бен.
Но
Акулья клетка чуточку погнулась от удара о коралл, но с помощью молчаливого Дэви Бен собрал ее к полудню.
Они ждали захода солнца, растянувшись под самолетом. Потом закрепили болтами стенки клетки. Дэви вставлял болты, а Бен завинчивал их здоровой рукой, вооруженной гаечным ключом. Дверцу подвесили на петли, когда уже спускалась тьма.
— Ну, уж вторую руку они мне сквозь эти прутья не отхватят, — смеялся Бен, восхищаясь своей клеткой.
— Ты наденешь под воду протез? — спросил Дэви.
— Нет. С ним хуже, чем совсем без руки, — сказал Бен.
Он не признался в том, что все равно не сумел бы надеть протез на открывшуюся рану.
Они переночевали под самолетом, но на этот раз Бен предусмотрел все, что могло понадобиться сыну: лимонад, печенье и даже компот, который они ели руками, а Бен в это время рассказывал мальчику, как различать созвездия в Восточном полушарии.
Дэви не показывал и виду, что ему интересно, но Бен чувствовал, что сын слушает его с увлечением.
Рано утром Бен разведал, куда удобнее опустить клетку, но катить ее по песку до края рифа оказалось совсем не легко.
— Лучше надень туфли, — посоветовал Бен мальчику, поранившему ногу.
Сам Бен еще не привык к тому, что он однорукий, и был уже очень раздражен к тому времени, когда клетку можно было спустить через край рифа в прозрачную глубину на двадцать футов. Дэви ему помогал. Он молча выполнял все, что ему приказывали, и ни разу не вызвался что-нибудь сделать по своей воле, как это обычно бывает со всеми мальчишками.
— Когда я скажу тебе: толкай, — ты уж поднатужься, — сказал ему Вен, — и сразу же беги в сторону, чтобы не запутаться в веревке…
Он привязал к верхушке клетки четыре конца. Теперь она не может завалиться на бок и пойдет вниз стоймя.
— Толкай! — крикнул Бен.
Они пыхтели и скользили, но вот наконец клетка перевалила через край рифа.
— Отойди! — закричал Бен.
Но Дэви уже успел отскочить. На колках, забитых в прибрежный песок, натянулась веревка, и клетка повисла под водой. Бен надел маску и нырнул, чтобы ее осмотреть.
— Кажется, все в порядке, — сказал он, выйдя на берег после того, как установил клетку на дне. — Теперь я привяжу ее к коралловому рифу, и дело с концом.
Он заметил, что Дэви уже растянул брезент, под которым они могли провести самые жаркие часы. Мальчик успел перетащить на берег и части маленького компрессора для заполнения воздухом акваланга, так что Бену оставалось только его собрать.
«Наконец-то у меня с малышом дело пошло на лад», — решил Бен.
Он не помнил, чтобы Дэви когда-нибудь раньше предупреждал его желания, и подумал об арабском мальчике, который был таким мастером угадывать мысли кузнеца.