Акваланги на дне
Шрифт:
— Да, панику нам устраивать нет никакого смысла, — думая о чем-то своем, говорил капитан, — верно Роман?
— Переодевайтесь, младший лейтенант, форма одежды пляжная, возьмете с собой Романа и обследуйте там все на месте… Поняли? Немедленно!
— Слушаюсь! — Суходоля торопливо направился к двери.
— Эх, Роман, Роман, — вздохнул Никифоров. — В одном ты, брат, ошибся, в главном. Понимаешь? — Он притянул мальчика к себе. — Ведь как мы вас учим: ваше дело — заметил, запомнил, если возможно, понаблюдал, вовремя сообщил — и все. А ты?…
— Что же
— Это, конечно, — капитан был расстроен, — конечно, если чужое, а ты молчи… Ты наблюдай. Пограничник, брат, должен иметь терпение.
— Но я же еще не пограничник, — растерялся мальчик.
— Конечно, ты должен был сказать… возмутиться… — И совсем другим тоном: — Теперь он, сукин сын, знаешь, как насаливает пятки отсюда? Ты думаешь, он не испугался того, что произошло? Думаешь, не сделал для себя выводы?
Действительно, из того, что случилось на пляже, неизвестный сделал вывод: случайно это получилось или подстроено, но одеться и уйти с пляжа незаметно ему не удалось. Значит, надо торопиться, надо сейчас же уходить из поселка в областной город, там больше народу, там легче сбить след, затеряться, стать незаметным, слиться с толпой.
Конечно, если бы все шло так, как было задумано и подготовлено, то он имел бы хоть небольшую передышку, необходимую ему после трехчасовой прогулки под водой. Его ждали в одном из домов на Проточной улице, там была смена одежды, там можно было перекусить, отдохнуть.
А сейчас, после этой нелепой истории с мальчишками, когда он оказался на виду почти у всего пляжа, сейчас он не имел права тянуть за собой след на Проточную… Не имел права даже думать об отдыхе и еде… Сейчас надо было уходить.
Неизвестный уверенно вышел к центральной площади поселка. Остановился перед огромным стеклом витрины раймага и незаметно стал рассматривать улицу.
Нет, кажется, за ним не следили. Во всяком случае, ни одной подозрительной фигуры; народу на улице и площади было совсем мало. Да и кто будет околачиваться в такую жару на улице, когда рядом море, пляж. Солнце стояло в зените, на небе ни облачка.
Он немного успокоился. Хотя… Может, это ему только кажется, что все в порядке? Он хитрый, ловкий, хорошо обученный, подготовленный… Но ведь и они здесь тоже обучены, тоже подготовлены, тоже имеют опыт. Он здесь чужой, а они — дома… И потом — все инструктора обращали на это внимание — надо особенно осторожно относиться к так называемым «простым людям».
Ему кажется, что все в порядке, а может, именно сейчас наблюдает за ним вон тот старый часовщик, который, повесив табличку «Перерыв на обед», что-то уж больно долго возится с замком. Или вон тот мужчина в халате, очевидно парикмахер, сидит на скамейке у распахнутых дверей парикмахерской и делает вид, что читает газету. А может, и в той очереди за квасом тоже есть их человек — вот хотя бы эта молодая женщина с продовольственной сумкой, что-то уж она слишком часто оглядывается в его сторону. Хотя нет, оглядывается она на маленькую девочку в красном сарафанчика,
А может, и это все подстроено? И девочка, и мать, и очередь за квасом?
«Нет, так нельзя себя взвинчивать», — решил он и, еще раз осмотревшись, шагнул в прохладное просторное помещение магазина.
И хотя все необходимое он должен был получить на Проточной, все же в сумке на такой случай были запасные документы и деньги. На первое время хватит.
Он купил новые темные очки. Потом, не примеряя, летний спортивный пиджак, красную тенниску, хлопчатобумажные брюки китайского производства, сетчатую капроновую шляпу и простые коричневые сандалеты.
Вышел он из магазина, держа в одной руке спортивную сумку, в другой — связанные вместе пакеты. Чувствуя нестерпимый голод, торопливо прошел к павильону «Пиво-воды», купил три черствых бутерброда с сыром и жадно сжевал их.
Теперь оставалось найти попутную машину и — прощай Прибрежное. До поры до времени, конечно.
И тут ему повезло. Да так, что он даже испугался, не ловушка ли это.
Почти рядом с ним остановилась голубая «Волга». Из нее выпрыгнула веселая девочка в кожаной курточке с конвертами в руках.
— Прямо за домом и почта, — сказал шофер девочке, — обратно не заблудишься?
Она огорченно остановилась, спросила капризно:
— Вы разве не подождете, дядя Володя?
— Некогда мне, — отозвался шофер, с силой захлопывая плохо прикрытую дверцу. — Прямиком в город.
— Ладно, — вздохнула девочка, — не заблужусь. А кто приезжает?
— Прилетает, — поправил шофер, — главный шпион.
— Ой! Виктор Петрович! — обрадовалась девочка. — Передавайте ему привет, ладно? — и убежала.
Неизвестный, прочитав надпись на машине, сразу понял, о чем идет речь, и обрадовался.
— Так вы в город? — наклонился он к водителю.
— Прямиком. — Шофер выжидательно посмотрел на возможного клиента.
— Может, подбросите? — попросил неизвестный. — Или вы одних шпионов возите?
Шофер рассмеялся.
— Садитесь, только я в аэропорт, в город не заеду.
— Совсем хорошо, — с живостью отозвался неизвестный, торопливо забираясь со своими вещами на заднее сиденье. — Поехали, — сказал, прикрывая дверцу.
Когда «Волга» тронулась, он посмотрел назад. Нет, никакая другая машина не пошла следом. Это успокоило немного. Хотя он понимал, что такая машина может поджидать его и при выезде из поселка.
Но все- таки это была передышка. Короткая, минутная, ненадежная, но передышка.
Переменив очки и нахлобучив капроновую шляпу, он откинулся на сиденье.
— Значит, про шпионов кино будет? — спросил весело.
— Про них, проклятых, — так же весело отозвался водитель. — Курите?
Неизвестный отрицательно замотал головой. Водитель ловко, не оставляя баранку, прикурил и, выбросив спичку, охотно продолжал: