Аквамариновая звезда
Шрифт:
В комнатах Морены пахло духами, девушка была дома. Дверь спальни была закрыта. Ванная еще влажная, в ней горел свет, здесь только что кто-то был. На полочке над раковиной Маша увидела что-то очень блестящее. Там лежали два драгоценных камня сине-зеленого цвета. Камни были круглые, гладкие, маленькие.
В это время замок в двери спальни Морены щелкнул. Маша, испугавшись сама не зная чего, от резкого звука подскочила и спряталась в душевую кабинку. Ей было хо-рошо видно, как Морена вошла в ванную. Она всхлипывала.
— Кракен, опять забыла, — сокрушенно пробормотала
— Что океаном подарено, то мое, отныне и пока ношу, — сказала она странные слова.
Из рук ее засиял свет. Когда Морена выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало, ее глаза сверкали, как два аквамарина.
— Как больно, — вздохнула Морена и потерла веки кончиками пальцев. Потом вышла из ванной и выключила свет. — Нужно взять себя в руки и прекратить плакать.
Маша сидела в ванной, пока слышала, как Морена бродит по апартаментам. Когда щелкнул замок входной двери, девочка выбралась из душевой, растерянная, огорошенная. Повторила про себя волшебные слова, чтобы не забыть, и отправилась в кафе на ужин. Немного раньше, чем обычно.
Глава 18
РАЗБИТОЕ СЕРДЦЕ ВРЕДИТ РЕЙТИНГУ
Когда Маша спустилась в кафе, Морена уже сидела там и рассматривала стопку фотографий. Перед ней на столе лежало несколько толстых папок и одна тоненькая, в которую девушка откладывала то, что ей нравилось. Звезда выглядела великолепно, ни следа слез. Маша долго стояла и смотрела на прекрасные аквамариновые глаза в обрамлении густых черных ресниц, на безупречную матовую кожу. Вот только один раз Морена чуть слышно всхлипнула и поджала задрожавшие губы. В руках у нее была реклама кефира — на ней Лилия нежно прижималась щекой к толстой белой бутылке. Морена почти целую минуту рассматривала ее, а потом с негодованием отложила в толстую папку.
— Тебя расстроила работа Лилии? — спросила Маша.
— Нет... То есть да. А почему ты уже здесь?
— Меня отпустили, я нечаянно нагрубила Арине.
— Ой-ой-ой, — Морена отложила фотографии и посмотрела на Машу. — Солнышко, ты на нее, конечно, обижена, я понимаю, но на будущее имей в виду, мы все от нее зависим. Если она закроет проект...
— Она так и сказала: «Когда проект закроется». Понимаешь, не если, а когда, — тихо призналась Маша.
Морена закрыла глаза одной рукой.
— Ты плачешь? У тебя не болят глаза от линз? — решилась спросить девочка.
— Да, немного, — призналась Морена.
— Странно, глаза выглядят прекрасно, — Маша рискнула намекнуть на аквамарины. — Какой красивый и необычный цвет. Ты вроде говорила, они у тебя от мамы?
— Да, — улыбнулась Морена. — Глаза у меня мамины. Я не обольщаюсь. Я думаю, что при всех кознях Совета морских дев меня держат на работе из-за необычного цвета глаз. Все остальное — моя внешность, мои актерские способности, эмоции, навыки — моя заслуга, а не мамина. Но это никто не ценит в Совете. Таких, как я, тысячи, и эти
тысячи не ругались со старшими из-за своих проектов, как я. Я надеялась, что точно такое же необычное
Маша поняла, что у нее снова появилась чужая тайна, с которой непонятно, что делать. Если Морена права, то от ее аквамариновых глаз зависит ее будущее и настоящее. Карьера, красота, слава, богатство. Если Маша расскажет, что аквамариновыми глазами может обладать любая модель, для Морены все будет кончено.
«Что ж мне так не везет? — подумала девочка. — Постоянно то глаза, то очки. Глаза и очки Лены, очки Реала, глаза Морены. Я должна молчать про Лену и Реала, хотя, если бы я раскрыла их тайны, у них бы в жизни все наладилось. Им самим не хватает мужества признаться, а я не должна болтать о чужих секретах, как же мне быть? Хо-рошо еще, что в ситуации с Мореной передо мной не стоит выбора, я просто должна молчать про волшебные аквамарины, и все будет замечательно».
— Морена, — вдруг услышали обе. В проеме двери стоял Урий Алей. Он заметно волновался. — Морена, ты не отвечаешь на звонки. Ты не приехала вчера, потому что ухаживала за Машей, но сегодня ты была свободна, я выяснял.
— Здравствуй, Урий, — Морена глубоко вздохнула, покосилась на Машу, но продолжила: — Это значит только то, что я пока не могу тебя видеть.
— Не хочешь меня видеть?
— Я сказала, не могу, — спокойно повторила Морена, однако руки ее принялись рвать какую-то из фотографий на мелкие кусочки. — Ни тебя, ни Реала. У меня просто такой период. Я должна все обдумать.
—Что обдумать? — спросил Урий Алей.
— Реал не сказал тебе, что произошло?
Маша ужасно переживала, она случайно
толкнула стол, опираясь на него, и тот заскрипел очень громко. Урий Алей впервые оторвал взгляд от Морены и посмотрел на девочку.
— Вы должны ей признаться. Сейчас же, — шепотом подсказала Маша.
— Да, — кивнул Урий Алей. — Он сказал. Неудивительно, что он влюбился в тебя, я даже не стал ему мстить за это. Это моя вина, я бывал с тобой редко, а он почти постоянно. Но частично и твоя. Ты предпочитала общество охранника, а ведь я давно предлагал защищать тебя вместо него. Твоя гордость и независимость...
— Да, — перебила его Морена. — Но дело не только в этом. Я не просто обижена на Реала. Я...
Она снова покосилась на Машу. Маша с опозданием поняла, что должна была уйти и не мешать влюбленным выяснять отношения. Но сейчас ей уйти было невозможно. Урий Алей стоял в проеме двери, а Морена сидела на пути к легкоступам. Не за перила же прыгать, в самом деле. И маячок она нигде не поставила... Надо это исправить и поставить маячок хотя бы в апартаментах Морены на всякий случай.
— Я должна была разобраться с моими чувствами, поэтому я не могла видеть ни тебя, ни Реала, — твердо сказала Морена и выпустила на ветер бумажные обрывки, они закружились, падая в море. — Но я не знаю, что я чувствую. А ты требуешь от меня ответа прямо сейчас. Зато я знаю, чего я не чувствую. Больше не чувствую. Я не чувствую, что буду всю жизнь любить только тебя. Так вот, ты мне больше не жених, ты свободен.