Аквамариновое танго

Вербинина Валерия

Инспектор исподлобья покосился на нее, изо всех сил стараясь сохранить достоинство, и неожиданно Амалии стало смешно.

– Скажите, Анри, только честно: сколько вам лет?

– Двадцать два.

– И сколько убийств вы уже расследовали?

– Дюжину, может, больше, – вздохнул молодой человек. – Но там все было более-менее ясно. А тут я ничего не понимаю.

– Вы на машине?

– Да.

– Тогда едем.

Через несколько минут они уже были возле «Плюща». Стоявший у дверей полицейский пропустил

инспектора, с любопытством покосившись на Амалию.

– Сюда…

Кот сверкнул на лестнице желтыми глазами и пропал. Амалия и инспектор Лемье вошли в гостиную. Первое, что увидела Амалия, была надпись алыми буквами на зеркале:

«Номер четыре».

И более ничего. Осмотревшись, Амалия заметила, что дверь забрызгана кровью.

– Ее убили здесь?

– Да. Она пыталась отползти, в коридоре он настиг ее и ударил еще несколько раз.

– Он?

– Убийца.

– Орудие?

– Доктор сказал, скорее всего, кастет.

– Когда это случилось?

– Около пяти утра. Убийца выждал момент, разбил окно и забрался в дом. На жертве была ночная сорочка, предположительно мадам Рошар поднялась с постели, услышав шум. Он ударил ее здесь, потом настиг и ударил снова, на сей раз удар оказался смертельным.

– Свидетели есть?

– Старик Бельо говорит, что видел неподалеку какую-то машину.

– В пять утра?

– У него бессонница.

– Что еще он сказал?

– В машине был один человек.

– Мужчина?

– Он говорит, что да.

– Приметы?

– Он не обратил на него внимания. Кроме того, тот двигался, избегая освещенных мест, а на этой улице горят всего два фонаря…

– Понятно. А что с машиной?

– Темная машина, марку он не знает, номер не заметил. Она тоже стояла вдали от фонарей.

Амалия вздохнула и, подойдя к зеркалу, принялась рассматривать надпись.

– Похоже на помаду, – заметила она.

– Это и есть помада.

– Откуда?

– Простите? – удивился инспектор.

– Я хочу сказать, мадам Рошар была не той женщиной, которая станет использовать помаду такого цвета, – пояснила Амалия. – Так откуда эта помада?

Инспектор поглядел на Амалию, хмурясь, затем быстро вышел. Баронесса Корф еще раз поглядела на надпись и недовольно покачала головой.

Итак, номер один – неизвестен, номер два – Оноре Парни, номер три – Жозеф Рошар и четыре – его жена.

Кто же был номером первым? И главное, мрачно помыслила Амалия, кто станет пятым?

Анри Лемье вернулся и тщательно притворил за собой дверь.

– Я расспросил Сюзанну. Она приходящая прислуга, но держит в доме кое-что из мелких вещей. Так вот, таким цветом помады она не пользуется. Насчет хозяйки вы тоже оказались правы – она вообще не использовала косметику.

– Итак, мы имеем мужчину, приехавшего на автомобиле. Он старательно избегал освещенных мест, залез в окно и

убил мадам Рошар – всего через день после того, как был застрелен Жозеф Рошар. Кстати, тот был убит на дороге.

– Я помню, – кивнул инспектор. – Похоже, наш автомобилист времени даром не теряет.

– Мало того, убийца не поленился принести с собой красную помаду и оставить на зеркале известную нам надпись.

– Сумасшедший? – без особого энтузиазма предположил Анри.

– Не думаю, – медленно ответила Амалия. – Между несчастным случаем номер два и убийством номер три прошел месяц. Третье и четвертое убийство сразу же следуют друг за другом…

– А не могла ли смерть Оноре Парни тоже быть убийством? – внезапно спросил инспектор.

– Не знаю. Теоретически – да, но, чтобы узнать это, надо ехать в Париж. Однако меня беспокоит быстрота, с которой были убиты друг за другом супруги Рошар. – Амалия поморщилась. – Скажите, кто еще, кроме вас, мог знать, о чем я говорила с вдовой?

– Думаете, ее убили из-за того, что она не пожелала вам сообщить?

– Я не исключаю, что кто-то узнал содержание нашей с ней беседы. Так как, инспектор?

– Мне сказал о Парни Габриэль Форе, – сдался Анри.

– Репортер? Кому еще он мог сказать об этом?

– Я полагаю, всей Ницце, – проворчал инспектор. – Любому, кто пожелал бы слушать. Хотя сам он, конечно, будет все отрицать.

– Не исключено, что это и было причиной смерти мадам Рошар, – сухо заметила Амалия. – Кстати, не забудьте занести в реестр примет убийцы, что он среднего роста. Где-нибудь 170 сантиметров.

– Потому что человек обычно пишет на уровне своих глаз? – улыбнулся инспектор. – Вы сделали этот вывод на основании высоты надписи?

– Вот видите, инспектор, – сказала Амалия. – Мы мыслим в одном и том же направлении. Рошары были богаты?

– По местным меркам – скорее да, чем нет.

– После них все унаследует сын?

– Полагаю, что да. Детали можно уточнить у нотариуса.

– Конечно, вряд ли это убийство из-за наследства, но лучше всегда все проверять… Сюзанна уже осмотрела вещи? Ничего не пропало?

– По ее словам, ничего.

Амалия огляделась. Взгляд ее упал на маленький столик.

– Вы что-то заметили?

– Когда я была здесь вчера, на углу стола лежало несколько писем. Теперь их нет.

Инспектор Лемье не стал тратить время на дискуссии о том, могут ли письма быть важными или нет, а просто вышел, чтобы поговорить с Сюзанной. Через минуту он вернулся вместе со служанкой. Та была бледна и избегала смотреть в ту сторону, где на двери застыли кровавые брызги.

– Повторите госпоже баронессе то, что вы мне только что сказали, Сюзанна.

– Ну, что… – пробормотала служанка. – Вчера мадам получила почту… Газета, четыре конверта… одно от сына, два от поставщиков…