Аквариум-2
Шрифт:
Множество подобных вопросов возникало у немцев ГДР. Но руководство, к сожалению, на многие из них не считало нужным отвечать, что вызывало недовольство властями и создавало благоприятную почву для враждебной агитации внутри страны.
В результате всего этого в 1956 году через Берлин нелегально в Западную Германию бежало ежемесячно до тридцати тысяч человек, преимущественно квалифицированных рабочих и ремесленников, врачей, учителей, инженеров, крестьян. Люди бросали свое имущество, обжитые места, родных. В ФРГ их обеспечивали работой, жильем, денежными ссудами и пособиями на обзаведение. Вокруг беженцев создавалась невообразимая
Из Западной Германии в Восточную тоже отправлялись беженцы. Но их было 1000» 1500 человек в месяц, главным образом старики и инвалиды, желавшие воспользоваться социальными льготами, которые между Эльбой и Одером были выше, чем в боннской республике.
Многие таким путем умудрялись получать субсидии и льготы от обеих режимов, перебегая из одной республики в другую. Такое положение крайне затрудняло контроль властей ГДР за населением, облегчало работу западных разведок, дезорганизовывало нормальную жизнь республики. Требовались меры, стабилизирующие границу, устраняющие возможности утечки через Берлин не только людей, но и крупных материальных ценностей и валюты.
Разведуправление штаба ГСВГ имело возможность точно знать общественное мнение в обеих германских государствах и отношение немцев к оккупационным державам. И мы пришли к парадоксальному выводу. В ФРГ простые рабочие и крестьяне с большими симпатиями Относятся к русским, чем к американцам, англичанам или французам. И особую неприязнь питают к янки. В ГДР как раз наоборот, средний немец тянулся ко всему западному и ограничивался в отношениях с русскими и гражданами других социалистических стран официально-казенным «фройндшафтом» — дружбой, организуемой властями.
Несомненно было одно: и в Западной Германии, и в Восточной немцам до чертиков надоели иностранные войска. И особенно не любят они тех, с кем чаще соприкасаются. Национальную гордость немцев оскорбляла иностранная военная форма, которую тогда можно было увидеть почти в каждой деревушке. Это в какой-то мере учитывали западники, разрешавшие своим военнослужащим вне казарм носить штатскую одежду. Мы в таких «принципиальных» вопросах оставались непреклонными и, во избежание конспиративных встреч с немецкими девушками, запрещали даже офицерам в высоких званиях ходить в цивильном платье.
Усиливавшаяся неприязнь к оккупантам, в том числе и к советским, несмотря на все старания доказать вынужденный характер их пребывания в ГДР, объяснялась в значительной степени и немалым числом чрезвычайных происшествий и бесчинств в отношении местного населения со стороны советских военнослужащих. При самом тщательном отборе пополнения, несмотря на большую политическую работу с солдатами и офицерами, на полмиллиона ангелов всегда могла найтись тысяча чертей, справиться с которыми было весьма трудно.
Запреты общения наших военнослужащих с местными жителями приводили к тайным встречам преимущественно с женщинами легкого поведения, насилиям, а строгий казарменный режим — к самовольным отлучкам, пьянству, воровству, иногда перерастающему в случаи бандитизма. Обо всех чрезвычайных происшествиях, связанных с боевой подготовкой, а также бесчинствах наших солдат против немцев в преувеличенной, искаженной форме становилось известно не только в ГДР, но и в Западной Германии. Дело
Известное количество несчастных случаев, почти неизбежных при большой концентрации вооруженных сложной боевой техникой людей на ограниченной, густо населенной территории, также не способствовало взаимопониманию между нашими войсками и местным населением. За каждую мелочь приходилось расплачиваться втридорога. А ведь часто бывали происшествия, ущерб от которых не мог быть восстановлен деньгами (смерть, увечья, моральные травмы).
Американские войска бесчинствовали в своей зоне значительно больше наших, но они имели и большую возможность откупаться чистоганом. Мелкие конфликты с торговцами, девушками, прислугой нередко разрешались самими нарушителями, имевшими в период службы в оккупационных войсках значительное денежное содержание. Так американский рядовой получал в месяц (при полном бесплатном содержании) на карманные расходы до 400 долларов. Ими он мог в мире, где все продается и покупается, расплачиваться за мелкие проступки, совершая это с видом благодетеля. У наших же солдат при их 10 марках месячного жалования каждая вина была виновата и о ней немцы с охотой доносили своим властям, предъявляя иногда к оплате буквально копеечные иски и претензии.
Однако в тот период, несмотря на неприязнь населения к нашим воинам, случаев убийств или ранений советских военнослужащих не было.
Группа советских войск в Германии постоянно находилась в центре внимания наших государственных руководителей. Боевая готовность этого аванпоста на Западе имела первостепенное значение для гарантии безопасности не только СССР, но и всего социалистического лагеря. Составляя значительную часть советских вооруженных сил, ГСВГ располагалась на территории ГДР, где тяготы воинской службы в мирное время были значительно большими, чем во внутренних округах.
Повседневное напряжение, частые тревоги с выходами на учения, жизнь в закрытых гарнизонах, фактически изолированных от местного населения, — все это морально утомляло наших воинов, особенно рядовой и сержантский состав срочной службы. Сплошь и рядом молодые люди, прослужив в каком-либо захолустном местечке ГДР три года, ничего кроме своего гарнизона не видели, и он им настолько надоедал, что они с особым нетерпением ожидали конца службы в Германии, которую многие из солдат называли «сытой каторгой».
В этих условиях особое значение приобретала действенная работа политорганов, которые были призваны в сложных условиях внутренней и международной обстановки поддерживать высокий моральный дух войск. Однако по каким-то соображениям совершенно не использовался такой вид интернационального воспитания, как изучение страны, ее культуры, истории. Для офицеров, находящихся за рубежом, было запрещено заочное обучение в высших учебных заведениях, а для солдат в вечерних средних школах.
С целью непосредственного воздействия на воинов, для разъяснения им ряда важных решений партии и правительства, принимаемых в то время, в ГСВГ часто приезжали из Москвы члены ЦК КПСС, министры, деятели науки, культуры и техники. За время службы в ГДР пришлось слышать выступления на партийных активах, конференциях, а то и просто на массовых митингах многих руководящих работников, с которыми на родине вряд ли удалось бы увидеться.