Аль-Каида

Райт Лоуренс

В порт Карачи приходили суда с боеприпасами. Пакистанской разведке, которая распределяла оружие среди афганских полевых командиров, было нужно хранилище, желательно вне Пакистана, но и не там, где ему могли угрожать советские войска. Значительная часть Зоны племен заходит на территорию Афганистана. С юго-западной стороны Хайберского прохода высится горный массив, который известен под названием Клюв Попугая. Северный склон этого массива называется Тора-Бора, что в переводе означает «черная пыль». Этот удаленный и бесплодный район изрезан пещерами. Бен Ладен расширил эти пещеры и прорыл новые, превратив их в склады оружия. Это и было тем самым местом, откуда он потом объявил войну Америке.

В мае 1986 года бен Ладен повел небольшую группу добровольцев на соединение с основными арабскими силами, располагавшимися неподалеку от Джаджи на территории, контролируемой Сайяфом, возле

пакистанской границы. Ночью арабы привязали свои палатки к тому, что им показалось камнями, но, вероятно, это были осколки случайно попавшей кассетной бомбы. Когда повар-йеменец встал, чтобы приготовить завтрак, раздался сильный взрыв. «Аллах акбар! Аллах акбар! — кричал повар. — Моя нога! Моя нога!» Арабы проснулись и принялись искать мины, что было очень трудно. Они были покрашены в зеленый цвет и терялись в траве. После того как арабы уже покинули опасное место, управляемая ракета ударилась в землю в нескольких ярдах от бен Ладена. Прогремел сильный взрыв, который разбросал валуны и расщепил дерево возле столпившихся арабов. Трое были ранены, а один, египетский студент, закончивший курс, убит. Арабы впали в панику, после чего афганские командиры обругали их, потребовав покинуть поле боя из-за совершенной бесполезности.

Несмотря на такое жалкое представление, в конце 1986 года бен Ладен финансировал создание первого постоянного арабского лагеря возле Джаджи. Это поссорило его с наставником, шейхом Азамом, которому подобная мысль явно не понравилась. У каждого из них были собственные навязчивые идеи. Азам страстно желал преодолеть национальные разделения, которые не давали всем народам, исповедующим ислам, соединиться в одну нацию. Поэтому он стремился к тому, чтобы арабские добровольцы влились в действующие отряды афганских моджахедов, несмотря на то, что не говорили на местных наречиях и часто не имели военной подготовки. Такие бойцы становились обузой и пушечным мясом. С другой стороны, создание стационарного лагеря представлялось неразумной тратой сил и средств в маневренной войне, которую вели афганцы. Но бен Ладен думал о будущем джихада, и военный лагерь в Джаджи был необходим в качестве базы для формирования арабского легиона, о котором он мечтал, стремясь продолжить войну в любом другом месте. Пока его мечта была подчинена целям старшего товарища, она была неосуществима, но он хотел изменить создавшееся положение. Чтобы предотвратить уход бен Ладена со своей орбиты, Азам послал Джамаля Халифу поговорить с Усамой. Никто лучше старого друга и шурина не мог потолковать с ним. Халифа перешел границу вместе с Сайяфом, контролировавшим горный район вокруг Джаджи. Лагерь находился высоко в горах и был открыт всем ветрам. Усама — лев — назвал это место Масада, что означает «Логово льва». Он сказал, что его вдохновляют стихи Хасана Ибн Табита, любимого поэта Пророка. Поэт писал о крепости [39] , которая носила то же самое имя:

39

Имеется в виду иудейская неприступная крепость Масада возле Мертвого моря, которая была взята римлянами после долгого штурма в 42 г. н. э. Не желая попасть в руки язычникам, оставшиеся защитники крепости умертвили себя.

Кто хочет услышать удары мечей, Пусть идет в Масаду, Где он встретит храбрых людей, умирающих Во имя Аллаха.

Современная версия Масады, созданная бен Ладеном, выглядела совсем не как военный тренировочный лагерь. Халифа когда-то был бойскаутом и обратил внимание, что Масада оборудована очень скудно и не дотягивает даже до уровня детского лагеря. На вооружении состояли гранатометы, египетская версия автомата Калашникова, минометы, несколько зенитных пулеметов, купленных на рынке в Пешаваре, и китайские ракеты без пусковых установок. Чтобы запустить ракету, моджахеды должны были установить ее на краю скалы, протянуть провод на большое расстояние и запустить. Это было опасно и очень неудобно.

Халифа разглядел в бинокль советский форпост на широкой равнине, тремя километрами ниже. Лагерь арабов был изолирован и легкоуязвим. У них имелся единственный автомобиль, на котором они ночью подвозили воду и другие припасы. В темноте он легко мог свалиться в пропасть или подорваться. Под командованием бен Ладена арабы напрасно тратили время и силы. Халифа вышел из себя при виде бессмысленного риска.

Он провел

три дня, разговаривая с людьми из окружения бен Ладена — главным образом египтянами, которые раньше были в «Аль-Джихаде» Завахири. В основном они учились в саудовских высших учебных заведениях. Среди них он нашел и Вали Хана, отличника по биологии, которого он сам обучал в Медине. Халифа узнал, что они считают своим вождем бен Ладена, а не Азама или Сайяфа. Эта новость ошеломила его. Он никогда не думал, что его друг хочет власти. Его подозрения подтвердились, когда Абу Убайдах и Абу Хафс, египетские военные советники бен Ладена, предупредили Халифу, чтобы он прекратил свои разговоры. Они уверяли, что руководители арабских стран являются кафирами— термин, который обозначает неверных или неверующих, — и остальные мусульмане должны понять, что это отступники, изменившие своей религии. Таких предателей нужно убивать, считали исламские фундаменталисты. Когда Халифа не согласился с ними, они попытались не пустить его к бен Ладену. Халифа не позволил собой манипулировать и прошмыгнул мимо них. Халифа и бен Ладен ночевали вместе в блиндаже, стены которого были покрыты брезентом. Потолок укрытия был деревянный, сверху присыпанный землей. Усама говорил настолько уклончиво, что Халифа заподозрил: тот что-то скрывает. На третий день наконец Халифа выговорился:

— Все недовольны этим местом, — сказал он. — Даже те люди, которые здесь с тобой. Я говорил с ними.

Бен Ладен удивился:

— Почему же они ничего не сказали?

— На этот вопрос ты должен ответить себе сам, — ответил Халифа. — Но все в Афганистане против твоей идеи!

Бен Ладен повторил свою мысль о необходимости формирования арабского легиона, который должен защищать исламское дело во всем мире. Поэтому он и создал этот несчастный военный лагерь в горах.

— Но мы здесь для того, чтобы помочь афганцам, а не для того, чтобы создать собственную партию, — напомнил ему Халифа. — Ты же не военный человек, почему ты здесь?

Во время разговора они перешли на крик. Вот уже десять лет они поступали так, когда не было других аргументов. «Это джихад, — вопил бен Ладен. — Это путь, по которому мы придем на Небеса!»

Халифа напомнил ему, что он отвечает за жизни людей. «Господь спросит с тебя за каждую каплю их крови. Я, как твой друг, больше не могу здесь оставаться. Или ты уйдешь отсюда, или я уйду от тебя!»

Бен Ладен холодно отказался. Тогда Халифа ушел из лагеря. Дружба кончилась.

* * *

Хотя бен Ладен и не внял просьбам Халифы, он задумался, почему арабскую бригаду считают неспособной к войне и борьбе с теми опасностями, которые угрожают его людям в «Логове льва». «Я задумался о новой стратегии, например, решил выкопать глубокие убежища и тоннели», — рассказывал он.

Он выписал из «Сауди бенладен груп» землеройные машины, бульдозеры и погрузчики и переправил их из Пакистана по горной дороге. С помощью высококвалифицированных инженеров вырыл семь рукотворных пещер, отлично замаскированных и обустроенных. Некоторые подземелья, достигавшие девяноста метров в длину и шести метров в высоту, служили бомбоубежищами, комнатами для ночлега, госпиталями и оружейными складами.

Наблюдая за сложными строительными работами, люди бен Ладена недоумевали и настаивали на немедленной атаке советского аванпоста. Наиболее нетерпеливым оказался тучный сорокапятилетний палестинец шейх Тамим аль-Андани, бывший учитель английского языка, ставший имамом. Он был духовным наставником саудовских военных на авиабазе в Дхахране, пока его не уволили за экстремистские проповеди. Слабый толстый человек с редкой бородой, уже поседевший на висках, шейх Тамим разъезжал с лекциями, собирая миллионы долларов на нужды моджахедов. Его ученость была известна во всем мире, а жажда личного мученичества укрепляла авторитет. Абдулла Азам, преклонявшийся перед Тамимом, называл его Великая Гора.

Шейх весил около ста восьмидесяти килограммов. Его дородность была для молодых арабских бойцов, большинству из которых не было и восемнадцати, постоянным предметом шуток. Они часто помогали шейху взбираться на гору с помощью веревки — тянули его вверх, словно на буксире, и шутили, что лошади запомнили его в лицо и отказываются везти. Тем не менее шейх Тамим вдохновлял своей приверженностью джихаду. Он тренировался вместе со всеми, несмотря на возраст и плохое физическое состояние. Тамим постоянно требовал от бен Ладена послать всех в бой, давая возможность высказаться тем обитателям лагеря, которые жаждали смерти. Бен Ладен сдерживал его, указывая, что людям не хватает военной подготовки и нужно закончить строительство оборонительных сооружений. Тамим не слушал его.