Аль-Ришад

Андерсен Лора

— Лейла, ты кого-нибудь хотела бы видеть? — задал вопрос Линган. Теоретически она должна была сейчас смутно помнить о том, что произошло.

— Да, отца.

— Назови мне его имя?

— Строггорн. — Она нахмурилась. Строггорн осторожно вошел под купол, не подходя близко к Лейле, лежащей на операционном столе. — Подойди поближе, попросила она. Строггорн подошел и встал рядом. Лейла пристально вглядывалась в его лицо, и он вдруг почувствовал, что она ощупывает его мозг, но ничего не сказал, а, наоборот, снял часть блоков, облегчив ей доступ. Она быстро устала и отступила. — Папа, ты можешь дать мне руку? Лейла была подключена к Машине, но сейчас Линган освободил ее. Лейла села,

и Строггорну пришлось помочь — у нее кружилась голова. Она взяла его руку в свою и поднесла к глазам, внимательно рассматривая. Он старался не вспоминать о своих щупальцах. Достаточно было одной мысли о них, чтобы отправить сейчас ребенка в шок. Лейла отпустила его руку и удовлетворенно легла. Строггорн чувствовал, как она устала от этого осмотра. — Папа, ты не рассердишься, если я попрошу тебя раздеться?

— Нет. — Строггорн снял рубашку и брюки, оставшись в плавках. Лейла еще раз внимательно осмотрела его, слегка приподнявшись.

— Ты не чудовище, — уверенно и очень устало сказала она. — Почему меня обманули?

— Тебя не совсем обманули, Лейла, я — не человек, а Вард.

— Не понимаю, в чем разница?

— Обычные люди не умеют читать мысли…

— Я тоже не человек? — Она слабо улыбнулась. — Это не страшно, у меня все друзья такие. В чем еще разница?

— Есть много отличий, но ты слишком маленькая и я не смогу тебе этого объяснить…Хотя? — он вдруг вспомнил. — Помнишь, ты как-то спрашивала Лингана, как он разговаривает телепатически с Машиной с помощью руки?

— Помню, он сказал, что я еще маленькая и не пойму этого.

— Это одно из наших отличий от людей.

— Это не страшно. Ты не чудовище, меня обманули, — еще раз сказала Лейла. — Теперь я хочу понять про маму. Это правда, что Этель — не моя мать?

— В некотором роде у тебя две матери, так получилось.

— И одна из них…чудовище? Совсем нечеловек? Или как ты? — Она пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить ложь.

Строггорн знал, что ей показали образ существа с Дорна и теперь это не позволяло обмануть и смягчить правду.

— Что для тебя значит «чудовище»? — спросил Строггорн и увидел в ее мозгу образ дорнца.

— Она такая?

— Она бывает такой. — Он не успел объяснить Лейле, что на Земле Аолла была человеком — у нее наступил шок, и Линган, подключив ее к Машине, стал делать обезболивание и закрывать мозг, снова загоняя информацию в подсознание. Другого способа спасти девочку от сумасшествия не было.

* * *

Строггорн часто заезжал в клинику к Лейле и гулял с ней по парку. Каждые четыре часа ей делали обезболивание, удерживая психику в норме. Она не помнила в эти моменты ни о каких чудовищах, но все равно лицо было бледным и измученным. Сеансы с воспоминаниями Линган проводил раз в неделю, он боялся, что большую нагрузку Лейла не выдержит, но уже после двух сеансов она начала панически бояться его. Это была одна из причин, по которой он не хотел лечить ее. Проникновение в мозг быстро начинало вызывать страх перед Вард-Хирургом.

Через месяц Линган провел ей глубокий зондаж, и Строггорн с ужасом ждал его заключения. Во время этого девочка спала под наркозом и ничего не чувствовала.

— Плохо, Строггорн, — сказал Линган, закончив. — Никакого прогресса. С тобой-то она легко примирилась, ей всегда говорили, что ты ее отец, по большому счету она просто не поверила, что ты чудовище, а вот мать… Для нее мать — Этель, а ее убеждают, что чудовище… Боюсь, мы только зря ее мучаем. — Он посмотрел на побледневшего Строггорна и подумал, что даже из-за Аоллы тот никогда не переживал так. Впрочем, продолжал Линган, для девочки Строггорн оказался и отцом и матерью,

полностью отвечая за факт ее появления на свет, так что в этом не было ничего удивительного. Линган только вздохнул, подумав, что даже если очень повезет, вряд ли Лейла когда-либо перестанет бояться его. — Ладно, еще один месяц ждем, знакомишь ее с Аоллой, — добавил Линган. — Не представляю, каково ей будет после этого на Дорне!

* * *

Аолла выскользнула из гиперпространственного Окна и сразу увидела Строггорна. Ее всегда радовало, когда он мог встретить ее, но увидев его совершенно невыносимый взгляд, тут же поняла, что что-то случилось. Она уже слишком давно знала Строггорна — он даже не стал бы пытаться ее обмануть в таком серьезном вопросе. Аолла увидела накрытый стол. Она не ела четыре дня и решила сначала поесть и лишь потом заниматься выяснением. Строггорн молчал, Аолла вяло ковыряла в тарелке, она чувствовала его взгляд, хотя старалась и не смотреть на него. В конце концов, так почти ничего и не съев, она отложила вилку.

— Рассказывай, у меня все равно уже нет никакого аппетита. Насколько я понимаю, стряслось что-то серьезное? С кем-нибудь из Советников? — Ничего страшнее ей не могло прийти в голову.

— Я… — Строггорн вдруг понял, что у него нет сил говорить, и Аолла теперь со страхом посмотрела на него. — Нет, с ними все нормально, они здоровы.

— Ты сам-то здоров?

— Здоров.

— Что-то непохоже. Психотравма была?

— Небольшая, — сознался Строггорн, и Аолла кивнула, про себя решив, что он врет и нужно будет выяснить это у Лингана.

— И отчего же это у тебя случилось? Мне ни о чем не сообщали? — Она подумала, что вряд ли бы Дорн скрыл это.

— Аолла, — собрался Строггорн. — Я хочу познакомить тебя со своей дочерью…

Она сразу же посмотрела на его руку, но потом подумала, что при его профессии он не стал бы носить кольцо.

— Ты женился? — тихо спросила Аолла, Строггорн ответил ей взглядом, от которого ей стало плохо. — Тебе нужно мое согласие в Совете? — совсем убито спросила она. — Не волнуйся так, я все понимаю… Раз в пять лет, кто же это может выдержать столько времени? Я все подпишу…

— Аолла! Перестань! Ты меня совсем не поняла! — Он остановился и добавил тихо: — Почему ты до сих пор так плохо думаешь обо мне? Не доверяешь? За столько лет?… Это наша дочь — твоя и моя. И я хочу познакомить вас…

Аолла глядела на него и никак не могла понять, о чем речь. «Неужели Строггорн сошел с ума? — подумала она внутри блоков. — Почему мне не сообщили об этом и никто не пришел больше встречать?»

— Я не сошел с ума. — Строггорн поморщился, а Аолла вспомнила его привычку читать сквозь блоки. — Прошлый раз у тебя взяли яйцеклетку и провели искусственное оплодотворение. Не перебивай, ругать будешь потом. Он видел, как она хотела что-то сказать. — В общем, родилась девочка, наша дочь. Это был наш единственный шанс иметь ребенка, у тебя стала совсем низкая активность яйцеклеток, и я согласился. Можешь ругать теперь.

Аолла надолго замолчала — у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства.

— Сколько лет тебя знаю, Строггорн, и всегда удивляюсь. Ты думал, каково мне теперь будет на Дорне? Знать, что здесь моя дочь растет без меня?

— Мы не собирались тебе говорить, — заметил Строггорн.

— Это еще лучше. А зачем сказали?

Он опять долго молчал.

— Она заболела, теперь в психиатрической клинике.

— Ей всего четыре года? — Аолла нахмурилась. — А что произошло?

— Ее родила Этель, она воспитывалась в их семье, сама знаешь, какой из меня отец — меня дома совсем не бывает, но так получилось, ей сказали, что ты — ее настоящая мать…