Аладдин
Шрифт:
Принцессе хотелось расхохотаться. Андерс это серьёзно? Он хотя бы огляделся по сторонам, посмотрел вокруг, что за город Аграба? Явился из-за моря на своём расфуфыренном корабле и даже не видит, что в Аграбе не в почёте ни оружие, ни насилие... По крайней мере так было прежде.
– Мы скромные люди, – произнесла она, вновь привлекая внимание отца и Джафара, – для нас дорог не подарок сам по себе, а те чувства, которые за ним стоят, то, что человек хочет до нас донести своим даром.
Эти слова чуть-чуть сбили с принца спесь.
– Ну это... Это... – вновь стал заикаться он, – символ нашего... нашего... –
– Стремления к войне? – закончила за него Жасмин.
– Нет... Нет! – запротестовал Андерс.
Девушка приподняла бровь. Лицо принца постепенно приобретало настораживающе красный оттенок. Сложно сказать, от смущения или злости. Жасмин собиралась было продолжить, намереваясь окончательно поставить этого болвана на место, но вперёд выступил Джафар, откинув длинные полы неизменного чёрного плаща. Одеяние на тёмно-бордовой подкладке с золотым орнаментом всегда казалось Жасмин слишком мрачным для жизнерадостной Аграбы. Но учитывая, что носивший его человек никоим образом не входил в число её фаворитов, она не стала утруждаться и давать ему модные советы. Единственными пятнами яркого цвета в облачении Джафара были бирюзовые инкрустации на золотом посохе, с которым он никогда не расставался. Вот и сейчас, пока она наблюдала за ним, его длинные тонкие пальцы сжали набалдашник, выполненный в виде головы змеи. Холодные глаза самого визиря часто напоминали девушке глаза кобры, готовящейся броситься на мышь.
– Наша принцесса не понимает, что здесь никто не желает войны, – вмешался Джафар своим вкрадчивым голосом. – Но разумный правитель всё равно должен быть к ней готов.
Руки Жасмин сжались в кулаки, и она почувствовала, как рядом встала дыбом шерсть Раджи, когда тот уловил едва сдерживаемый гнев хозяйки. Визирь не имел права так с ней говорить... А отец даже не пытался его остановить. Султан вообще почти ничего не делал. Не обращая внимания на явное предупреждение, читавшееся во взгляде Джафара, Жасмин парировала:
– Но что, если самой подготовкой к войне вы спровоцируете конфликт, которого якобы пытались...
– Ну-ну, дорогая, – примирительно произнёс султан, всё же открыв рот, но совсем не для того, чтобы встать на сторону дочери.
– Наша принцесса любит почитать об искусстве управления государством на досуге, – снисходительно объяснил Джафар окружающим, будто она была ребёнком и не могла сама за себя говорить.
Андерс кивнул.
– Очаровательное хобби, – молвил он не менее высокомерно.
– Её высочество чрезвычайно рада вашему подарку, принц Андерс, так же как и мы все, – не унимался Джафар. Он самодовольно улыбнулся, вероятно, радуясь, что поставил Жасмин на место и вызвал благосклонность иноземного визитёра. – Давайте посмотрим поближе, – предложил он, направляясь к пушке.
Андерс кивнул. Хлопнув в ладоши, он принялся выкрикивать указания слугам, пока те наводили пушку.
– Мы прицелимся в корабль, – сказал принц, указывая на одинокое судно в центре гавани Аграбы. На борту была нарисована большая мишень, другие корабли отвели подальше, чтобы их не повредили разлетающиеся обломки. – Приготовьтесь, – предупредил он и заткнул уши пальцами. Слуга чиркнул спичкой и поджёг запал. Потом все отступили в ожидании, также заткнув уши.
Огонёк добежал до железного дула и скрылся в
БУ-У-УХ!
Пушка откатилась, оттолкнув канониров и заполнив всё густым дымом.
– Очень впечатляюще, принц Андерс, – сказал султан, когда дым наконец рассеялся.
– Ja, – сказал принц, гордо кивнув. – Очень хорошая конструкция.
Посмотрев вперёд на гавань, Жасмин наклонила голову. В уголках губ появилась улыбка.
– Скажите, – промолвила она, указывая на ярко-голубую воду, – какое судно вы пытались поразить, принц Андерс? Разве не то, с нарисованной мишенью?
Проследив за её пальцем, трое мужчин оглядели бухту. Несчастный обречённый корабль, на борту которого всё так же ясно виднелась нарисованная мишень, покачивался на волнах, целый и невредимый. Выстрел не попал в цель. Но кое-куда он всё-таки попал. Принц Андерс нервно засмеялся, и все посмотрели в направлении поднимавшегося вверх дымного столба. Он вился над мачтой совсем другого парусника, а точнее, над тем местом, где прежде была мачта. На соседней мачте, ещё не охваченной огнём, развевался флаг с гербом Сконланда.
– Это разве не... ваше судно? – поинтересовалась Жасмин с притворным беспокойством, хотя глаза у неё победно блестели.
Сидевший на плече Джафара Яго принялся повторять: «Ваше судно, ваше судно» – надоедливым скрипучим голосом. Но на сей раз девушка, не любившая крикливого попугая, ничего не имела против.
* * *
Аладдин затерялся в толпе уличных артистов. Впереди купцы, слуги и знатные вельможи проходили в главные ворота дворца. Хорошо знакомая ему вооружённая стража несла караул. С такой охраной дворец походил на крепость.
Но у бродяги был план.
– Ты знаешь, что нужно делать, Абу, – сказал он, дав знак пушистому другу.
Обезьянка кивнула. Пристыжённый Абу вёл себя безукоризненно с тех пор, как показал Аладдину «позаимствованный» браслет. Почувствовав чей-то взгляд, зверёк посмотрел вверх и увидел, что над ними кружит попугай с яркими разноцветными перьями. Он бросил взгляд на птицу и злобно забурчал. Абу ненавидел попугаев.
Затем обезьянка соскочила на землю, пробежала вперёд и взобралась на ногу стражнику. Тот начал орать и махать руками, а Аладдин в это время быстрым движением схватил обронённый кем-то плащ и набросил его себе на плечи. Нахлобучив капюшон на голову, он влился в вереницу людей.
Не поднимая головы, ловкач просочился мимо солдат, которых отвлекал Абу, и ступил под сень дворца.
ГЛАВА 6
Хотя султан и проводил большую часть жизни в своём кабинете, тот не отличался внушительными размерами. Проделанные высоко в стенах окна пропускали только часть лучей послеобеденного солнца, освещавшего привезённые с разных концов света диковины. Одни были подарены совсем недавно, другие служили бесценными напоминаниями о тех днях, когда он путешествовал по миру со своей покойной женой. Они плотными рядами стояли на полках, а те, что не умещались, находили себе место на полу и на столе. Султан любил эту часть дворца. Несмотря на скромные размеры кабинета, отцу Жасмин казалось, что здесь для него безмятежное раздолье. То были его священные покои.