Алан. Скажи, что ты моя 2

Кальби Иман

Машина делает очередной вираж – на опасном повороте меня обгоняет резвый кабриолет со знойным итальянцем за рулем, я вижу это по цифрам его еврономера, а еще по несдержанному интересу, которым он одаривает меня, стоит только нашим машинам поравняться. Он улыбается мне, и я невольно отвечаю, но без заигрывания, просто приветливо, просто потому что мне приятно. Мы оба понимаем, что это ни к чему не обязывающий флирт, красивый комплимент незнакомой девушке на улице – то, за что американцы теперь часто пытаются стигматизировать мужчин и даже обвинить в «харассменте» (англ. – домогательства, приставания), а ведь такие невинные знаки внимания порой так нужны женщинам для хорошего настроения.

Но итальянцы такие, они умеют находить радости в мелочах жизни, умеют заставить улыбнуться.

И за это я их тоже люблю. С недавних пор полюбила. Моя жизнь теперь тесно связана с поездками на итальянский север. Во многом этим и был мотивирован наш переезд на Лазурку (прим. – жаргонизм, которым многие русские обозначают Лазурный берег Средиземноморья). Все началось с интересного проекта моих бывших сокурсников по Архитектурной школе Парижа, они на совместный бюджет выкупили часть здания старинной фабрики в миланском районе Навильи – центре притяжения креативной молодежи со всего европейского континента, месте, где переплетается бьющая через край ночная энергетика города и его творческая душа. Навильи, выгодно расположенный возле исторического центра и намного более демократичный по ценовой политике, чем другие известные районы, изобилующий интересными объектами, ранее имевшими промышленное назначение, стал в последние годы своего рода центром паломничества архитекторов, дизайнеров, любителей городского урбанизма. Свои офисы здесь стремятся открывать ведущие итальянские бренды, а модные лофты заселяются яркими, неординарными обитателями. Свобода, молодость, толерантность – вот лозунг этих никогда не спящих шумных улиц, огибающих старинные водные каналы. Друзья предложили мне принять участие в создании дизайна отеля. Концепция мне сразу понравилась: каждый этаж как тематическая выставка современного искусства, со своей идеей, со своей фишкой. Мы работали над проектом полтора года. Первые шесть месяцев я могла координировать работу из Парижа, но потом стало сложно. Нужно было хотя бы пару раз в месяц выбираться на объект – и тогда мы с Робертом все-таки приняли решение о переезде. Тем более что это нужно было и ему. Врачи говорили, морской чистый воздух пойдет ему на пользу… Он тоже это понимал, поэтому немного сбавил обороты на работе, дал и себе возможность перевести дух. Наш выбор пал на Ниццу – компромиссный вариант, пять часов на поезде до Парижа для него, четыре часа до Милана для меня.

Я продолжала лавировать на комфортабельной трассе, невольно любуясь красотой живописной дороги. Мой авто-поклонник ушел, наконец, влево, в направлении Рима, а я продолжила путь домой. Именно домой. Там меня ждут. Там тепло…

Дом встречает меня веселым щебетанием птиц в нашем микроскопическом саду на подъезде. Я захожу на порог, скидываю успевшие поднажать лоферы и наслаждаюсь ощущением теплого деревянного пола под босыми ногами. На нем играют солнечные зайчики, и я улыбаюсь им в ответ, потому что знаю, что они мне тоже рады. Слышу писк сушилки в прачечной. Кидаю сумку при входе и направляюсь сразу туда. Открываю барабан, вытаскиваю горячее белье, нежно согревающее мой живот, когда я прижимаю его к своему телу, чтобы не упало, и скидываю его на гладилку. Придет Марион и все погладит. А может, и я сама. Я люблю гладить. Вообще люблю заниматься домашними делами, когда есть время. Часто именно во время подобных хлопот рождаются классные дизайнерские идеи, которые я часто бегу записывать мыльными или обмазанными тестом пальцами.

Иду в спальню. Роберт спит. Перед ним открытый ноутбук. Значит, вставал, работал и снова заснул. Конечно, вставал – кто бы еще засунул белье сушиться… Закрываю крышку Мака и опускаюсь рядом с ним. Целую в щеку. Он приветливо мычит в ответ.

– Иза… – слышу его бархатный голос и улыбаюсь.

Он лежит спиной ко мне, но я точно знаю, что и он улыбается в ответ. А потом вздрагивает, окончательно пробуждаясь. Приподнимается, ворча.

– Ты почему не позвонила, что выехала? Я думал, ты только к вечеру приедешь… – Поворачивается ко мне, заключая в объятия.

Я пожимаю плечами.

– Доделала все дела и решила больше не задерживаться в Венеции без тебя. Соскучилась по дому… Не звонила, потому что хотела выехать на рассвете и знала, что ты толком

не поспишь, будешь волноваться за меня… А я не люблю, когда ты волнуешься, Роберт.

Он нежно обнимает меня и целует, а я перебираю его чуть отросшие волосы. Ницца нам обоим дает возможность не думать об идеальности линии стрижки или свежести маникюра. Кстати, у меня его давно нет… И мне так нравится намного больше.

– Сварить кофе? – спрашиваю с улыбкой.

Он улыбается в ответ.

– Спрашиваешь…

Через пятнадцать минут мы сидим на нашей маленькой уютной кухоньке, пьем кофе и едим омлет. Я невольно то и дело удовлетворенно осматриваю пространство вокруг. Мы сняли этот небольшой домик с видом на море на горе, как только переехали в Ниццу. Вернее, это скорее ее пригород, но здесь довольно размытое понятие города, поэтому разделение только условно – скорее, просто у нас менее густая застройка, вот в чем преимущество. Дом был довольно запущенный и явно сдавался по завышенной цене, но стоило мне зайти сюда, я сразу поняла, что хочу здесь обосноваться. Полмесяца работы – легкий косметический ремонт, смена части мебели и аксессуаров – и все здесь заиграло удивительными красками лета. Роберт еще не знал, но я хотела сделать нам обоим подарок, после получения гонорара по завершении проекта выкупить его для нас… Конечно, если бы я хоть раз заикнулась, что хочу его на постоянку, он бы и сам купил его в тот же день, мой муж – щедрейший человек, идущий на поводу у любой моей прихоти, но мне хотелось сделать это самой, на свой первый крупный гонорар – на деньги, которые я получила за первую свою столь важную работу, открывающую мне путь на совершенно другой профессиональный уровень.

– Как все прошло на Биеннале? – спрашивает Роб.

– Замечательно. Даже не ожидала такого ажиотажа. Проект еще не открыт, а критики уже говорят, что мы – серьезная заявка на победу в «Best for Life Design Forum and Award» (прим. – престижная итальянская премия в сфере архитектуры и дизайна). Посмотрим… Но поездка была плодотворной. Много с кем удалось пообщаться, обменяться контактами, поделиться опытом… Знаешь, это чертовски приятно, когда твое имя начинают узнавать и даже уже прорабатывают возможности работы по новым проектам…

– Это классно, – ответил Роберт, но как-то странно, озабоченно. Я сразу почувствовала, что-то не так… Слишком хорошо его знала. – Но ты же пока ничего конкретного не рассматриваешь по новым объектам?

Я отрицательно покачала головой.

– Нам бы этот завершить в сроки. Так что пока только разговоры… А что? Что-то случилось? – Почему-то, когда я задавала этот вопрос, кончики пальцев похолодели. Нехороший знак. У меня всегда бывало так, когда на душе появлялось недоброе предчувствие…

– Иза, нам нужно поговорить, дорогая…

– Слушаю тебя, – сказала каким-то не своим, дрожащим голосом и сглотнула нервно.

– Ты заканчиваешь проект в течение месяца…

– И?..

– Я тебе сейчас скажу одну вещь… Ты пока можешь не отвечать, но подумать стоит. Мне предложили очень важный и интересный проект…

– Это же супер! – воскликнула я, чувствуя, как напряжение немного отступает.

– Подожди, дослушай… – После небольшой паузы продолжил: – Речь идет о переезде, – взгляд на меня. Испытующий. Вкрадчивый, – переезде в Москву. Год, Иза… Речь идет о годе. Может быть, полуторе лет. Не больше и не меньше… Что думаешь?

Я молчала. Слова его вроде бы и дошли до моего сознания, но никак не осаживались…

– Полтора года это срок…

– Может, удастся управиться за год, – поспешил он добавить.

– И это тоже срок…

– Именно поэтому я и хочу, чтобы мы подумали об этом вместе. Разумеется, я не хочу оставлять тебя здесь одну так надолго. Раз у тебя заканчивается проект, может быть, поедем вместе?

Его вопрос звучал кощунственно… Роберт знал, что я не отпущу его самого… Не сейчас, после того, как… После того, как два года мы боролись за его жизнь. Столько всего прошли вместе… Я до сих пор, как в страшном сне, вспоминаю тот день, когда нам сообщили об онкологии… Подготовка к операции, химиотерапия, реабилитация… И после этого он спрашивает меня, брошу ли я его одного?!