Аланар. (Тетралогия)
Шрифт:
Велия беззаботно махнул рукой.
– Это не твои проблемы! Как только мы на тебя сядем, взлетай как можно выше и внимательно осмотрись. Увидишь гору, стоящую в отдалении, покрытую снегом от предгорья до вершины, лети к ней и покружись. Где-то на ней будет темнеться пещера, вот туда нам и надо! – говоря все это, он что-то искал, сосредоточенно копаясь в мешке. Наконец протянул драконице три искрящихся пузырька, к которым она тут же с жадностью припала.
Под его выразительным взглядом мы с обреченными вздохами пошли собираться. Судя по всему, экстрим на драконе скоро продолжится.
Глава
Долг – это то, о чем думаешь с отвращением, делаешь с неохотой и чем потом долго хвалишься
– Я готова, – прошипела Ниаза, начиная свое превращение.
Однако, в горах это небезопасно!
Поднявшийся ураганный ветер ослепил колючим снегом, забивая нос. Его порывы так и норовили скинуть нас с площадки. Намертво вцепившись друг в друга, мы вжались в углубление так, словно старались стать частью этой горы.
Снежная буря прекратилась так же внезапно, как и началась, и у площадки лениво помахивал крыльями черный дракон.
Гном, пятерней расчесав бороду от налипшего снега, повернулся к Велии.
– Ну, и что теперь делать?
– Прыгать! – коротко бросил маг. Словно не замечая помрачневшего Лендина, сложил руки рупором и закричал. – Ниаза, спустись ниже.
Драконица чуть качнула крыльями и провалилась вниз.
Не сговариваясь, мы столпились у пропасти. Я на глаз прикинула расстояние до парящей Ниазы. Где-то метров семь-десять. В принципе, терпимо! Но! Если учесть, что прыгать нужно было с небольшой площадки, без разбега, на драконицу с ее покатой, гладкой спиной, практически в пропасть, тогда перспективка сразу становилась мрачной. Наверное, такие мысли мелькнули у всех нас, резво попятившихся от манящей бездны. Только колдун остался стоять на краю.
– Не-е! Я тебе не прыгун со стажем, чтобы на парящую змеюку сигать! – нервно развопился Ларинтен. – Давайте я вас лучше здесь подожду? На обратном пути меня захватите, а?
Велия с легким презрением покосился на бьющегося в истерике эльфа.
– Я прыгну первым. На пояс я привяжу веревки, которые будут крепиться к каждому из вас, – маг неторопливо подошел, достал из сумки три крепких веревки, проверил длину и затянул их у себя на поясе. Наверное, он над ними еще и поколдовал для страховки, чтоб в процессе не развязались. Затем подошел и обвязал ими по очереди всех нас, а после, как ни в чем не бывало, продолжил объяснение. – Я прыгну, укреплюсь и буду страховать каждого из вас. Вот и весь план.
Ларинтен еще раз подошел к краю площадки и осторожно заглянул в пропасть. Побледнев, он повернулся к Велии и молча помотал головой, выражая свое «одобрение» с его планом!
– Ты лучше глаза закрой, когда прыгать будешь! – оптимистично посоветовала я ему, стараясь не показать безмерный ужас перед предстоящим самоубийством.
– Эй, Ниаза, попробуй парить на месте, мы сейчас на тебя перебираться будем, – он сгреб пританцовывающего у его ног Лузара, подошел к краю. Я и глазом не успела моргнуть, как он шагнул в бездну. Мгновением позже снизу послышался его довольный голос. – Ну, кто первый?
– Я может и любитель зелий, но у нас их с собой в таком количестве нет, чтобы добровольно последовать вслед за этим некоронованным маньяком, – развопился эльф. Трясущимися руками он
Намучавшись с узлом и видя, что тот не поддается, Ларинтен, заполошно вереща, стал истерично дергать веревку в разные стороны.
– Ты его что, заколдовал?! – ответом ему был искренний хохот Велии. – Ну-ка расколдуй сейчас же! Хотите прыгать – прыгайте, а я лучше пешком домой пойду. И вообще, я высоты боюсь!
Тут не выдержал Лендин.
– Ах ты, задохлик худосочный! Я тебя целых пятьдесят лет поил, кормил. Приютил, когда ты под забором у меня сдыхать собрался. Думал – друга нашел, поддержит в трудную минуту, отплатит добром за добро! А ты, значит, струсил? – разъяренный гном вытащил топор и теперь наступал на перепуганного Ларинтена. – Лезь, брат Лендин, к черту в пасть, мы тебя на бережку встретим, когда, даст Всевидящий, живым вернешься! А нет, так засадим могилку цветами и будем каждое утро над ней зелья квасить?! Так что ль?
Ларинтен испуганно попятился и остановился у самого края пропасти, не сводя глаз с взбесившегося гнома.
– Да лучше я тебя здесь, на этой горке в капусту порубаю, – глаза Лендина яростно полыхали, – а соседям брехать стану, что погиб ты героем, а не трусливым предателем! Прыгай! Мать твою!!
Эльф еще раз обреченно оглянулся назад и сделал последнюю попытку отвертеться от этого сомнительного испытания.
– Послушай, Лендин, друг! Я прыгну, только мне нужно настроиться, подготовиться, выпить чего-нибудь для успокоения нервов, – затараторил он, постанывая от страха, жалостливо глядя на разъяренного гнома.
– Та-ак, понятно! – процедил Лендин и замахнулся топором. – Ну, прощай!
Ларинтен дико заверещал и, не дожидаясь летящего в голову лезвия, ловко скакнул в пропасть.
– Ну вот, а говорил не могу, не буду! Самое главное – стимул! – Гном тут же успокоился, оперся на рукоять топора и, усмехаясь в бороду, высоко поднял большой палец.
Подойдя к Лендину, я с опаской заглянула в пропасть. Почти сразу под нами парила Ниаза. На ней стоял улыбающийся колдун, придерживающий рыдающего у него на груди живого и невредимого Ларинтена.
Полюбовавшись пасторальной картиной, мы с гномом переглянулись.
– А меня ты так же будешь уговаривать? – мои глаза с вызовом прищурились. Лендин, вешая на пояс топор, усмехнулся.
– А зачем тебя уговаривать? Ты и сама за ним прыгнешь хоть к бесу в пасть. – Он кивнул на мага, внимательно наблюдающего за нами, и подмигнул. – Только долго не затягивай! Лететь пора! Ну, я пошел.
С воплем – «поберегись», гном без разбега прыгнул на спину драконицы. У меня замерло сердце, когда он покачнулся, упал и, почти съехав в бездну, намертво вцепился в пластину. Мгновением позже к нему подбежал Велия. Втянув наверх, он помог подняться и впихнул отчаянно матерящегося Лендина между позвонками. Обиженный Ларинтен демонстративно отвернулся и, не обращая внимания на происходящее, прихлебывал из серебристо-зеленой бутылочки что-то успокоительное. Наверное выпросил из запасов колдуна, или тот, сжалившись, сам выдал ему внеочередную «компенсацию за моральный ущерб».