Аларика

Шнейдер Наталья

— Спасибо, — Тай подал ему монету. — Целитель не нужен… — он кивнул в мою сторону. — Она справится. А за остальное — спасибо. Будешь о нас докладывать, передай, что раньше, чем через неделю мы отсюда никуда не тронемся.

Вопреки обычному, в этот раз комнату сняли на троих. Тайрон со своей ношей направился было к одной из постелей.

— Не стоит, — подала я голос, — давай на стол. И работать удобнее, и легче будет потом прибрать.

Если бы там, на дороге, у меня было больше времени. Чтобы не дать яду из поврежденного кишечника всосаться в кровь. А теперь зараза уже разошлась

по телу и медленно убивала. И не было способа нейтрализовать ее — только удалить. Заставить вернуться в рану, из которой она пошла в кровь. Хорошо что эльфийка без сознания. Я не удержу одновременно заклятье, гасящее разум и те, что понадобятся для излечения. А так скорее всего не придется опасаться болевого шока, хотя лучше бы подстраховать заклинанием. Тайрон сможет помочь? Надо спросить…

Я уже сталкивалась с подобным. Тогда мужик из нашей деревни пошел проверить силки и наткнулся на медведицу с выводком. Сутки он полз домой, запихивая в живот вываливающиеся внутренности. Потом мама два дня пролежала пластом, да и мне пришлось несладко. Хотя я просто удерживала его без сознания, не давая боли проникнуть в разум.

— Что я могу сделать? — спросил Тай.

— Принеси чистой воды. Много. И пустую бадью.

Пока он добывал воду, я перетряхнула мешок. Достала склянку с теми темными, с фиолетовым металлическим отливом кристаллами, что иногда встречаются в шахтах. Такие убивают любую заразу. Развернула аккуратно завернутый в кожу острый лекарский нож.

Тайрон принес кадку. Вышел, вернулся, поставил рядом пустую. Я развела кристаллы в воде. Стянула одежду с раненой. Тайрон прикусил губу, глядя на беспомощное тело. Заострившиеся черты лица, восковый оттенок кожи. Почти покойница. Но пока жива. И я собиралась сохранить ей жизнь, чего бы это ни стоило.

— Помощь нужна?

— Удержи ее без сознания. Иначе умрет от боли.

Он кивнул, встал в голова. Длинные пальцы коснулись висков лежащей. Поколебался немного, и все же спросил. То единственное, что сейчас для него имело смысл.

— Сможешь спасти ее?

Я выдержала его взгляд:

— Что смогу — сделаю. Но всемогущи лишь боги.

Он кивнул:

— Я не буду ни в чем обвинять тебя, если…

Нож удобно устроился в пальцах, точно перо. Руки подрагивали от усталости — впрочем неважно. Я знала — стоит начать, и дрожь пройдет.

— Не смотри.

— Хорошо, — обиженно проговорил Тай. — Я уважу твои тайны.

— Да какие там тайны! — все-таки я слишком устала, не надо бы кричать. — Я видела здоровенных мужиков, который падали в обморок, увидев, как рожает жена. Может, ты и крепче — но проверять не буду. Никто не выдержит, когда режут дорогого чело… — Осеклась. Они оба не были людьми. Жаль, что я вспомнила об этом слишком поздно.

— Извини, — он послушно закрыл глаза.

Я вздохнула, собираясь, и рассекла кожу.

Будь рана Митейтель чуть больше, можно было просто снять с нее те скрепы, что наложил Тайрон. Но из полости живота яд придется просто отмывать и разрез должен быть длинным.

Магия останавливает кровь мгновенно. Еще четыре разреза по краям живота — чтобы был должный отток. Заклинание, выгоняющее яд обратно. А дальше — рутинная работа. Вылить воду. Подождать,

пока вытечет. Снова бросить заклинание. И снова вода. Пока бадья не опустеет. Потом аккуратно затянуть раны.

— Все, Тай, — выдохнула я наконец. — С тобой — все. Положи ее на постель, пожалуйста.

Я пошатнулась, вцепилась в стол. Оставалось самое сложное. Наложить ключ, который продержит заклинания, удерживающее ткани, до тех пор, пока повреждения не заживут. Пока израненное тело не вспомнит, каким оно должно быть. Голова закружилась. Я прикусила губу — до крови, боль помогла разуму проясниться. Это заклятье раз начав, остановить невозможно. Оно будет тянуть силы из мага, пока не будет наложено полностью. Или пока не убьет колдуна. А вслед за ним неизбежно умрет и тот, кого пытались спасти. Потому что сорвавшийся ключ снесет и те заклинания, к которым был привязан.

Так плохо мне еще не было. С магией из тела словно уходила жизнь. Бил озноб. Ноги подкосились, и я сползла на пол, свернулась калачиком, чтобы хоть как-то унять дрожь. Только не останавливаться, дочитать… Как хорошо, что эффект ключа не будет зависеть от интонации, с которой произнесены слова. Главное, дочитать, образы я удержу, если не потеряю сознание. В глазах темнело, кажется, пошла носом кровь Нет, не успею, все зря, до чего же жаль. Не думать об этом, работать, пока я осознаю, что делаю, еще не все кончено. Почувствовала, как эльф подхватил на руки, усадил на коленях.

— Держись, — прошептал он. Его сила была подобна родниковой воде. И эльф щедро делился ей, отдавая то немногое, что осталось у самого. И я все-таки смогла закончить заклинание. Тяжело перевела дыхание, заставила себя оторвать голову от его плеча. Посмотрела на Митейтель — поворот головы дался с трудом. Насколько можно было разглядеть сквозь пляшущие перед глазами мушки, все хорошо. Исчезла синева на губах и дышит вроде ровно. Перевела взгляд на бледное до зелени лицо Тайрона. Комната поплыла вокруг, если он разожмет руки, упаду. Как же трудно удержать взгляд, когда мир упорно пытается провалиться в звенящую серую полутьму. Выдохнула:

— Все. Теперь она будет спать. Долго. Неделю, может две, — строго говоря, это был не сон. Просто почти полная остановка жизненных процессов. Все силы тело бросало на свое восстановление. Но объяснять это было невмоготу. — Когда исцелится, проснется сама. Ни в коем случае не допусти, чтобы ее что-то разбудило. — До чего же трудно сосредоточиться, нужно ведь сказать что-то еще, что-то важное… ах, да. — Кормить не надо. Вообще трогать не надо.

Успела заметить слезы в его глазах. И с чувством выполненного долга потеряла сознание.

8

— Государь, мне по-прежнему все это не нравится. — Ритан крутил в пальцах перо. — Время идет, а мы все ждем неизвестно чего. Где гарантии, что девушку направляют, а не она сама просто бродяжничает. И даже если ее действительно кто-то ведет — где гарантия, что она доберется живой до цели, каковой бы та ни была?

— Какие могут быть гарантии в этом мире? — хмыкнул король. — Можно только планировать с той или иной степенью уверенности.