Алая аура протопарторга
Шрифт:
– Негра дай… – буркнул Выверзнев. Сашок хотел переспросить, но выяснилось, что обращались не к нему. Глеб Портнягин свалил с экрана, а камера, мазнув по лицам сидящих за столом, остановилась на негре преклонных годов. Надо сказать, очень кстати, поскольку в следующий миг чернокожий разомкнул длинные обезьяньи губы и, сильно окая, громко спросил по складам:
– В Бок-льюжн прой-зо-шоль зрыв… Кто узор-валь? И ко-во?…
Изображение дернулась. Должно быть, оператор снова хотел показать Портнягина.
– Держи
Лицо укрупнилось, привлекательней от этого не ставши. За кадром послышался исполненный сожаления прекрасный бархатный баритон Президента:
– Если мистер Джим Кроу имеет в виду вчерашний взрыв на проспекте Нострадамуса, то пока что ни одна организация не взяла на себя ответственность за этот террористический акт. Расследование – ведется…
– М-да, – сказал Выверзнев и приглушил звук. – Что-то не ладится пока у Кондратьича… Видал, какая у негритоса морда подозрительная? Причем третий раз он уже этим взрывом интересуется… Слышишь? – Полковник поднял палец.
Сашок прислушался. Приглушенно бормотал телевизор. Кто-то возился, шурша, в кирпичной стене кабинета. То ли домовой, то ли коловертыш.
– Н-нет… Ничего не слышу…
– Вот и я тоже, – удрученно молвил Выверзнев. Прикурил, взглянул на Сашка. – Что у тебя?
– Да вот… Павлик послал… доложить…
– Ну-ну?…
Сашок трагически заломил брови и доложил о случившемся на площади. Выверзнев слушал вполуха и все косился на экран…
– Жаль… – рассеянно молвил он наконец. – Конечно, с «Интернационалом» вышло бы покрасивше… А что баб привести догадались – это вы молодцы!… Хорошая драка получилась, я прямо залюбовался – издали… Так что благодарю за своевременные и грамотные действия!
– Служу Баклужино… – зардевшись, выдавил Сашок.
Ему еще трудно было уразуметь, что провокация – скорее искусство, нежели наука. Поэтому экспромт зачастую бывает гениален, оригинал впечатляет сильнее, чем самая тщательная подделка, а любитель, уступая профессионалу в мастерстве, сплошь и рядом превосходит его в искренности…
– У тебя все?
– Никак нет, Николай Саныч! С задержанным проблемы…
– А что такое?
– На Африкана ссылается… – Сашок замялся. – И на вас тоже…
– Да-а?… – Выверзнев задумался, погасил сигарету. – А какой он из себя?
– Волосатый такой…
– Волосатый?… Хм… Ладно, начинайте допрос, а я к вам чуть позже загляну…
Допрос начался с технических неполадок.
– Да что за черт?… – озабоченно пробормотал Сашок, извлекая из восковой куколки железную иглу и поднося ее ржавое жало к ослепительной лампе. – Почему не действует?
Провокатор сидел на привинченном к полу стуле и, судя по шевелящимся волосяным покровам, надменно улыбался. Руки его были скованы
– Может, его вручную допросить? Мануально?…
– Мы ж не менты, Сашок… – укоризненно напомнил более опытный Павлик. – Нет уж, давай как положено…
И старший лейтенант сосредоточенно оглядел разложенные на письменном столе инструменты и вещественные доказательства.
– Ну еще бы она тебе действовала!… – проворчал он. – Рядом вон Микола Угодник лежит и этот еще, лысый… Дай-ка в сейф приберу…
Он завернул в алый шелк изъятый образок Миколы Угодника вместе с орденом Ленина и направился к сейфу. Сашок бросил пытливый взгляд на задержанного и снова пронзил куколку. Допрашиваемый тут же замычал и заворочался на стуле.
– У, нехристи!… – сдавленно произнес он, гордо уставив на мучителя набитые волосами ноздри – Режьте – ничего не скажу…
– Все равно слабовато… – посетовал Сашок. – А-а… Так на нем же еще чертогон!… Слушай, помоги, а то опять укусит…
Вдвоем они кое-как освободили яростно отбивающегося провокатора от нательного креста.
– Ну, вот теперь другое дело… – удовлетворенно молвил Сашок. – Итак… С какой конкретно целью и по чьему заданию вы проникли на территорию суверенной республики Баклужино?
И волосатик пошел колоться на раз… Примерно на двадцатой минуте допроса лязгнула тяжелая дверь подвала. Сотрудники оглянулись и выпрямились. Сашок отложил иглу.
Открытое, прекрасно вылепленное лицо полковника Выверзнева было сумрачно. Видимо, предварительная беседа Президента с представителями ООН по-прежнему шла из рук вон плохо. Хмуро кивнув, полковник взял со стола протокол допроса.
– Эк понаписали!… – подивился он, проглядев первый лист. – Лыцкий агент? Надо же! Прямиком из-за Чумахлинки?…
Павлик с Сашком, почуяв нутром неладное, переглянулись. Кажется, переусердствовали… А полковник рассеянным жестом отодвинул истыканную иглой восковую куколку и присел на край стола, со всевозрастающим интересом вчитываясь в протокол.
– Да раскуйте вы его… – ворчливо приказал он, не поднимая головы.
– Так, Николай Саныч!… -всполошился Павлик. – Он же сейчас углы крестить начнет!…
– Не начнет, – сказал Выверзнев. – Раскуйте.
Пожав плечами, Сашок освободил поганца от наручников.
– Йо-о!… – поразился Выверзнев какому-то новому перлу. – Попытка покушения на Президента… по личному заданию Африкана… Ребята, вам что, очередного звания сильно захотелось?
Молодые люди дружно порозовели в четыре щеки.
– Круто, круто… – с уважением молвил полковник. – И главное, всего ведь полчаса допрашивали, даже меньше!…
Он отложил протокол и, не слезая со стола, повернулся к волосатику. Выкатив глаза, тот с безумной надеждой смотрел на своего избавителя. В жесткой бороде сияли слезы.