Алая нить
Шрифт:
— Самый сильный удар отец нанес себе. Он лишился тебя и твоей сестры. Ты помнишь, о чем мы разговаривали прошлым вечером на собрании молодежной группы? Все люди грешники. Идеальных нет. И все грехи одинаково тяжки. Если ты веришь в Иисуса, ты признаешь свою вину и раскаиваешься, и Он дарует очищение. Он наставляет тебя на путь истинный. А что происходит, когда в душе твоей не горит эта животворящая вера? Ты лишаешь себя любви.
— Он не раскаивается, — стоял на своем Клэнтон.
— А ты?
Клэнтон еле сдержался,
— Он все еще живет со своей любовницей!
— А ты все еще носишь в себе свою злобу. Ты недавно пожелал ему смерти.
Клэнтон согнулся и разрыдался, лепеча бессвязные слова. Дэннис обнял мальчика и притянул к себе.
— Отдай все на суд Божий, Клэнтон. Не повторяй моей ошибки. Это до сих пор мучает меня.
Дэннис взглянул на Сьерру, в глазах его стояли слезы. Она поняла, что сыну нужно побыть наедине с этим Божьим человеком.
— Встретимся в кафе, — сказала она, выходя из машины. Сьерра знала, Клэнтон полнее раскроется перед Дэннисом в ее отсутствие.
Она заметила Алекса тотчас же при входе в пиццерию: его присутствие она по-прежнему могла почувствовать везде, где бы ни находилась. Он сидел с Каролиной за столиком в дальнем углу. Сьерра подумала было притвориться, что не увидела их, и пройти к остальным. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с Алексом или ломать голову над тем, как будут строиться отношения Каролины с будущей мачехой.
Алекс пристально всматривался в нее, и она знала, что навлечет на себя лишь еще одну вспышку ярости, если ничего не скажет ему о том, где сейчас Клэнтон.
Кто-то окликнул ее. Она посмотрела в сторону зовущего, принужденно улыбнулась и помахала рукой.
— Сейчас иду. — Сначала все самое важное. Ей необходимо было успокоить Алекса. Она приблизилась к столику и улыбнулась Каролине. — Ты уже заказала пиццу?
— Пепперони!
Каролина улыбнулась и отхлебнула газировки. Сьерра посмотрела на Алекса.
— Дэннис беседует с ним, скоро они будут здесь. — Глаза их встретились, и Сьерра остро ощутила его боль. В какой запутанный клубок они превратили свою жизнь и туда же втянули своих детей. — Если вы не сможете поговорить сегодня, Алекс, мы не отступим. Хорошо? Только не опускай, пожалуйста, руки.
И опять Сьерра заметила, как что-то промелькнуло в его глазах.
— Не сдамся, — уныло сказал Алекс.
Робко улыбнувшись, она покинула их столик и присоединилась к своей команде.
Когда подошел Клэнтон, Каролина оставила их, чтобы отец мог поговорить с сыном наедине. Она сразу же подбежала к Сьерре.
— Папа сказал, что поведет нас в кино, а потом в ресторан.
Она все болтала и болтала об отце, в то время как Сьерра незаметно наблюдала, как Дэннис и Клэнтон присели за столик к Алексу.
Дэннис улыбался и шутил, без сомнения, пытаясь как-то разрядить напряженную атмосферу. Алекс не остался безучастным.
Впервые с тех пор, как муж бросил ее, Сьерра посочувствовала ему.
Каролина ушла вместе с отцом, Клэнтон же большую часть вечера провел с Дэннисом. Позже пришла Норин и подсела к Сьерре.
— Дети все видят в черно-белом цвете, — заметила она. — Все делят на правильное и неправильное. Они очень чувствительны к таким вещам. Чем старше мы становимся, тем больше оттенков начинаем различать.
— Не знаю, что делать, во всем этом огромная доля моей вины. Алекс хочет получить развод.
Норин ласково положила свою руку поверх руки Сьерры.
— Ты все еще любишь его?
Сьерра грустно улыбнулась:
— Сколько я себя помню, я всегда была влюблена в Алекса, И, по всей видимости, буду любить его, пока не умру. Но ведь это ничего не меняет, правда? Он сказал, что я ему надоела, что он любит другую. Пустился во все тяжкие, чтобы вынудить меня дать согласие на развод. В самом начале, думаю, я отказывала из-за желания насолить ему, обидеть, причинить боль, такую же, какую он причинил мне. Потом уже мною двигало глупое упрямство. А теперь? Не знаю. Просто не знаю.
Норин слегка сжала ее руку.
— Не знаю, поможет тебе это или нет, но мои родители беспрестанно ссорились, пока я росла, я, бывало, засыпала со слезами на глазах под их злобные вопли. Они говорили, что живут вместе из-за нас, меня и моего брата. Я же мечтала, чтобы они разошлись.
— Так они развелись?
— Нет. Они до сих пор вместе и все еще грызутся. Теперь у них другие оправдания, но они по-прежнему смущают всех, кто рискнул оказаться в радиусе десяти футов от них. Я стараюсь редко бывать дома.
Сьерра вспомнила их ссоры с Алексом. Они не кричали друг на друга, но холодная вражда между ними порой длилась месяцами. Во что это все обходилось детям, какую цену за все это приходилось платить им? Она была так поглощена своими собственными страданиями, что оставалась глуха к их переживаниям. И к переживаниям Алекса.
Она снова услышала слова Одры.
«Три года я наблюдала, как вы просто упиваетесь жалостью к собственной персоне и с каким завидным постоянством тешите самое себя детскими капризами. И это нужно было видеть, Сьерра. Настоящее шоу!»