Алая зима
Шрифт:
Фуджимото выпрямился во весь не впечатляющий рост, его лицо уже было красным от злости.
– Ты молила Аматэрасу о прощении? – спросил он обманчиво спокойным тоном.
Эми осторожно спустилась по ступенькам. Когда она добралась до последней, она низко поклонилась.
– Каннуши Фуджимото, - сказала она, говоря с землей, - прошу, позвольте извиниться за то, что я покинула земли храма без разрешения. Мне очень жаль, что я причинила неудобства и тревогу.
Тишина была ей ответом. Она настороженно выпрямилась.
– Это все, что ты можешь сказать, камигакари Кимура? – спокойствие сменилось
Она вздрогнула.
– Я…
– Ты просишь прощения за часы, что мы провели в поисках? – ядовито спросил он. – За опасность, которой подвергла сохэев, пока они искали в горах? За позор, который теперь на них, как и на мне, ведь ты смогла сбежать из-под защиты храма? За намеренное непослушание, когда я приказывал тебе оставаться в доме?
Быстро моргая, она отпрянула на шажок.
– Я не…
– Ты не только покинула храм одна, но и привела за собой двух опасных ёкаев. Ты рисковала жизнями всех в храме! Ёкай сломал барьер тории, разрушил защиту храма для тех, кто приходит сюда. Ты можешь уйти, но мы будем страдать из-за опасности, которой ты подвергла нас, еще неделями!
Она сжалась от его едкого тона, его гнев бился об нее ледяными волнами.
– У тебя нет чести, камигакари Кимура. У тебя нет уважения к твоему положению, к жертвам тех, кто заботится о тебе и защищает тебя. Ты позоришь Аматэрасу, Шион, гуджи Ишиду и меня, всех камигакари, погибших до тебя. Они умерли, пытаясь достичь солнцестояния, а ты отбросила безопасность, чтобы показать свое пренебрежение долгом.
Он направил на нее палец, лицо было красным, вены проступили на висках.
– Будущее Аматсуками в твоих руках, но какая тебе разника? Будущее мира, тысяч жизней, которые может изменить Аматэрасу, в твоих руках, но какая тебе разница? Сто лет, Кимура! Аматэрасу ждала сто лет и поверила в тебя. Ты предашь ее веру своим глупым непослушанием?
Эми сжалась, но вина угасла, ведь из тьмы ее горя поднялся бушующий гнев.
– Не говорите мне о предательстве, - прошептала она.
– Что ты сказала? – осведомился он.
– Не говорите мне о предательстве! – ее слова вырвались яростным криком.
Фуджимото отпрянул на полшага, потрясение вспыхнуло на ее лице, а потом вернулась ярость.
– Как ты смеешь…
– Как вы смеете! – ее голос превратился в дикий визг, сотня эмоций вырывалась из нее, разжигая гнев. – Как вы смеете говорить мне о предательстве! Как смеете говорить об ответственности! Разве вы не предали меня? Разве говорили правду?
Его челюсть двигалась, но он лишился дара речи.
– Разве не врали, Фуджимото? – осведомилась она, шагнув к нему. – Разве вы и другие каннуши не врете маленьким мико? Вы говорите им стать камигакари! Пусть Аматэрасу выберет вас, и вы станете ками! У вас будет невероятная сила, вы будете с ней! Вы измените мир! – она горько рассмеялась, истерика пробралась в голос.
Фуджимото стиснул зубы, но заговорил Катсуо:
– О чем ты говоришь, Эми?
– Почему бы не рассказать ему, Фуджимото? – с насмешкой спросила она, голос дрожал. – Расскажите ему правду. Им всем, - она махнула рукой на Нанако и девушек, застывших в конце двора и смотревших на
– К-камигакари должна отдать…
– В солнцестояние, Фуджимото. Расскажите им, что происходит в день солнцестояния.
Он стиснул зубы.
– Аматэрасу спустится из небесного царства, и…
– И уничтожит меня! – завопила Эми. – Она выжжет мой разум и душу, заберет себе мое тело, так ведь? Эту правду скрываете вы, Ишида и другие каннуши! Я не стану ками, не изменю мир. Меня не станет, когда она спустится. А вы говорите, что я предаю ее веру!
Катсуо смотрел на нее, в ужасе открыв рот. Лицо Минору было почти зеркальным отображением, но Фуджимото не дрогнул.
– Ты – эгоистичный ребенок, Кимура, - сказал он. – Думаешь, для мира одна жизнь важнее жизни Аматсуками?
– Вы врали мне! – прокричала она. – Вы все врали мне! У меня не было выбора…
Он шагнул вперед и ударил ее по лицу.
Она выдохнула, пошатнулась и вскинула руку к щеке. Минору схватил Катсуо за руку, оттащив его, пока он не добрался до нее.
– Хватит драмы, - рявкнул Фуджимото. – Я больше не буду слушать твои истерики. Ты – камигакари, это не изменить. Повторю: ты эгоистка. Ты видишь только то, что потеряешь. Думаешь, ты так важна? Пусть страдают тысячи людей, которым Аматэрасу не сможет помочь, потому что у нее не будет проводника в этом царстве? Думаешь, твоя жизнь важнее всех остальных? Ты принесешь жертву ради общего блага, тебя будут почитать, ведь ты, всего лишь смертная, смогла сделать так много.
Он повернулся к сохэям.
– Катсуо… - он замолчал, увидев лицо Катсуо. – Минору, проводи камигакари в ее комнату и убедись, что она останется там. Гуджи Ишида и остальные прибудут через пару часов, - он пронзил ее взглядом. – Кимура, я жду от тебя подобающего поведения, скромного, соответствующего твоей ответственности. Я отправлю мико Нанако одеть тебя.
Он отвернулся.
– Катсуо, начинай обход. Я не жду тебя до ужина.
Эми стояла, словно приросла к месту, щека болела под ее ладонью. Катсуо с болью посмотрел на нее и пошел прочь. Нанако, Рина и Юи в конце двора стояли, не шевелясь, ничего не говоря. Рина сжимала губку, словно цеплялась за жизнь, ее глаза были огромными. Юи прижимала ладони ко рту, ее губка валялась на земле.
После долгой паузы Минору кашлянул.
– Госпожа?
Она опустила руку. Она пошла к дому по деревянным ступенькам. Ее гнев угас, оставив внутри нее лишь пустое отчаяние.
ГЛАВА 19:
Порой красота и печаль шли рука об руку.
Эми стояла в центре комнаты с отсутствующим взглядом на стену, Нанако осторожно заканчивала вязать сложный узел оби за ее спиной. Шелк ничего не весил, по сравнению с отчаянием в ней.
Нанако безмолвно завершала приготовления. В этот раз она прикусила едкий язык и лишь отдавала тихие указания, пока одевала Эми. Старшая мико была в чистом белом кимоно и красных хакама, ее волосы были приглажены и связаны у шеи. Эми в этот раз была не в форме мико. Она была одета как будущая ками.