Албанские народные сказки

Автор неизвестен

— Зачем тебе нужен топор, дорогая? — испуганно спросил пастух.

Медведица ответила:

— Возьми, говорю, а потом я тебе объясню, зачем.

Пастух подошел к дубу, выдернул топор, принес его и отдал медведице. Но она сказала:

— Теперь возьми его в руки и ударь меня вот здесь, возле шеи. Бей изо всей силы, какая у тебя есть.

Пастух страшно удивился:

— Что ты говоришь, сестра? Ты в своем уме?

Медведица закивала головой:

— Да, да, я в своем

уме. Ударь меня топором изо всей силы, на какую способен, прошу тебя. Ударь меня, если хочешь доставить мне удовольствие.

Пастух не имел ни малейшего желания бить топором своего побратима. Он ответил:

— Не буду я тебя бить.

Тогда медведица попросила его:

— Ради господа бога, ударь меня.

Пришлось пастуху выполнить ее просьбу. Он поднял топор, размахнулся и изо всей силы стукнул ее по спине возле холки. Медведица взревела от боли и сказала:

— О-о, будь благословенна рука, которая меня поразила!

Но пастух с недоумением спросил еще раз:

— Скажи все же, сестра, почему тебе пришла в голову такая блажь?

— Да ничего, просто так, хотела спустить дурную кровь, — ответила медведица.

После этого они вернулись в стан, собрали стадо, и пастух отправился в деревню. Медведица далеко проводила его и, попрощавшись, обняла. Уходя, пастух сказал ей:

— Счастливо тебе оставаться! До свиданья, до следующего лета!

И медведица ответила ему:

— До свиданья!

Потом она влезла на скалу и провожала взглядом своего побратима до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Но когда она осталась одна, из ее груди вырвался горестный вопль и она начала громко, навзрыд плакать. Слезы градом катились по ее морде. Долго стояла она на скале и плакала, не переставая.

В это время вдалеке пробегала лисица и, услышав плач и вопли медведицы, пораженная, остановилась. Потом растерянно спросила:

— Почему ты плачешь, госпожа?

— Просто так, — прорычала медведица.

Лисица поджала хвост и в страхе убежала. Вскоре поблизости от того места, каркая, пролетала ворона. Она уселась на высоком дубу и спросила медведицу:

— Почему ты плачешь, горемычная?

Медведица подняла голову, посмотрела на нее с досадой и сердито ответила:

— А тебе какое дело, ворона?

Ворона вздрогнула от испуга и улетела. Немного погодя пробегал мимо скалы волк. И он остановился и спросил:

— Почему ты плачешь, подруга?

Медведица ответила ему:

— Я плачу потому, что ты далеко и я не могу поймать тебя и разорвать на части.

Волк со всех ног бросился прочь. Потом мимо скалы прошел лев. Он очень удивился, услышав, как плачет медведица, остановился и спросил:

— Из-за чего

ты плачешь, сестра?

Медведица посмотрела на него сквозь слезы и ответила:

— Я плачу потому, что у меня болит сердце, брат.

Лев увидел кровь, которая струилась у нее по шее, и заметил:

— Кровь залила твою шею. Я не вижу, чтобы у тебя кровь сочилась из сердца.

Медведица сказала:

— Мое сердце истекает кровью, и это хуже, чем рана на шее.

Лев подумал и понял медведицу. Он сказал:

— Тогда пусть бог спасет тебя, сестра, потому что сердечная рана тяжелее той, которую тебе нанесли.

И тихо удалился.

Вечером медведица вернулась в свою пещеру. Она решила там перезимовать и дождаться весны. Всю зиму она плакала и выла, так как у нее болела сердечная рана от обиды, которую нанес ей пастух. В тот год зима и весна показались медведице очень длинными.

Снова наступило лето. Пастух поднялся со своим стадом на высокогорное пастбище. Он поздоровался с медведицей, которая вышла его встретить. После того, как медведица расспросила пастуха о его детях, о семье и обо всех домашних делах, она сказала:

— Взгляни, как у меня рана на шее, зарубцевалась?

Пастух осмотрел рану и увидел, что она зажила.

— Мне кажется, все в порядке, — сказал он.

— Нет, ты пощупай рукой, зажила она или нет? — попросила медведица.

Пастух ощупал шею медведицы и нашел, что рана зажила как нельзя лучше.

— Все хорошо, ты совершенно здорова, — сказал он.

— Остался какой-нибудь след?

— Нет, ничего не осталось, — заверил ее пастух.

Тогда медведица подняла голову, посмотрела в глаза пастуху и сказала:

— Слушай меня, человечий сын! Рана, которую ты нанес мне топором, затянулась и зажила за шесть месяцев. Но сердечная боль от раны, которую ты нанес мне в ту ураганную ночь, когда мы были в пещере — помнишь? — не прошла до сих пор. Ты сказал: «Я всю ночь промучился, как в когтях у медведя!» Эта рана и сейчас у меня кровоточит. Она не заживет никогда.

Пастух обомлел от страха и пробормотал:

— Что ты говоришь, сестра?

Медведица повторила:

— Сказанное тобою слово пронзило мое сердце. Рана от него оказалась тяжелее всех других ран, которые я когда-либо получала. А сейчас забирай свое имущество и стадо и уходи отсюда, потому что с сегодняшнего дня мы больше не побратимы.

Пастух понял: спорить бесполезно. Медведица была тверда в своем решении. Он быстро собрал овец и ушел из тех мест, чтобы никогда больше сюда не возвращаться, так как по своей вине стал врагом тому, кто еще год назад называл его своим братом.