Альбинос
Шрифт:
– Не стрелять! – выкрикнул Ефим, и эхо подхватило его голос.
Лада заворочалась, отталкивая меня. Шипел газ, эвакуатор наклонно падал, проваливаясь под мост.
– Трое здесь, остальные за мной! – долетело сверху.
Надвинулся второй мост, и я крикнул:
– Осторожно!
Корзина врезалась в него чуть ниже ограждения, качнувшись, очутилась под аркой. Оболочка единственного целого шара заскребла по перилам. Падение неожиданно прекратилось, и у меня подогнулись колени. Над головой захрустело, корзина накренилась, я увидел натянутые
– Держись!
Мы падали. Кое-как повернувшись, я одной рукой вцепился в борт, а другой обхватил девушку. Корзина легла набок, по голове хлестнули тросы, за которыми в воздухе извивались оболочки шаров – лишенные газа, похожие на длинные серые языки. Нижний мост стал тонкой линией на фоне неба, все вокруг заволокла теплая дымка, и корзина рухнула в воду.
Нам повезло – эвакуатор упал в одну из заводей на дне ущелья. Я выпрямился, помог встать Ладе. Вода, проникая внутрь сквозь трещину, уже дошла до колен. Когда мы встали, корзина сильно накренилась – теплая волна хлынула через борт.
Схватив Ладу за руку, я оттолкнулся ногами и нырнул. Теперь главным для нас было отплыть подальше до того, как гетманы очутятся здесь.
Вокруг клубился пар, громко клокотали гейзеры.
– Нож потерял. Ты как? – Я шагнул на каменистый берег, и Лада выбралась следом. Закашлялась, отвернулась от меня.
Пытаясь сообразить, откуда мы прилетели в ущелье и где завод, я осмотрелся. Ни склона, ни неба, ни даже темной полоски нижнего моста над головой – ничего не видно. Что теперь делать? Надо найти дорогу, ведущую на равнину, через которую пролегло Инкерманское ущелье, и валить отсюда.
Я стащил рубаху, выжал. Лада кашляла, встав спиной ко мне. Платок она утопила, рубашка прилипла к телу, косы расплелись. Девушка напоминала мокрую, несчастную гонзу, только что выбравшуюся на берег из бурной горной речки.
– В какой стороне завод?
Вместо ответа она икнула и помотала головой.
Слева долетело взрыкивание мотора, и туман на мгновение озарился светом. Наверное, грузовик выехал из пещеры, где измельчают породу. Или, наоборот, вернулся в нее.
– Как быстро гетманы будут здесь? Подъемник может спуститься на дно ущелья?
– Не знаю, – она снова икнула. – Никогда не была внизу.
Через голову я надел рубаху.
– Выжми одежду и догоняй. Только побыстрее.
Вскоре я очутился перед длинным каменным выступом в человеческий рост, который перпендикулярно шел от склона. Залез на него, лег и осторожно выглянул. Туман впереди был не очень плотным, я увидел усыпанную гравием площадку. В отвесном склоне слева темнел вход пещеры, его охраняли два гетмана с берданками. Они зажали приклады под мышками, положив оружие на локтевые сгибы, один курил трубку.
Нарастающий гул мотора донесся из пещеры.
– Марк!
Жестом я заставил замолчать идущую вдоль берега заводи Ладу. Взял лежащий рядом камень, затаив дыхание, снова приподнял голову.
Гетманы стояли в прежних позах, только курильщик теперь выбивал трубку о скалу.
Из пещеры выкатил грузовик, повернул у самой воды и поехал прочь, покачиваясь на камнях. Необычная машина: кабина спереди плоская, будто обрубленная, за ней торчит труба, пышущая белым паром, задняя стенка сильно скошена вовнутрь, борта из рифленого железа. Высокие, где-то мне по грудь, колеса – по четыре с каждой стороны.
Я сполз с выступа.
– Что там? – шепотом спросила Лада, останавливаясь рядом.
– Пещера, откуда породу берут.
– И что мы будем делать?
Я подбросил камень на ладони.
– Перелезь и сядь под этим выступом с той стороны. Притворись, что тебе плохо.
– Это зачем? – удивилась она.
– Надо вырубить охранников. А как еще? У меня нет оружия.
Она молча полезла наверх, и я последовал за ней. Улегшись на выступе, Лада стала рассматривать гетманов.
– У них ружья.
– Да. Но в тебя они стрелять не станут. Послушай…
Я взял ее за плечи и, когда девушка повернула голову, притянул ближе к себе.
– Почему ты мне помогаешь? – шепотом спросил я, почти касаясь губами ее лба.
– Ты же слышал: гетманы решили, что я предательница, – прошептала в ответ Лада. – Меня убьют, если…
Я покачал головой.
– Сразу стрелять не станут, а потом ты можешь все объяснить Раде. Хотя бы попытаться. Но помогая мне дальше, ты ставишь себя в положение, когда убедительно объяснить что-то становится все сложнее. Так почему?
Она оттолкнула меня и, закусив губу, стала сползать с выступа.
Глава 8
Я забрал у Лады берданку и сунул ей чекмень, который снял с оглушенного гетмана.
– Отдай! – От злости она топнула ногой, будто рассерженный ребенок.
И опустилась на гравий, схватившись за раненую ступню.
– Одевайся, – бросил я, стаскивая шаровары с охранника, которого, спрыгнув с каменного уступа, вырубил ударом в затылок. Другой мог выстрелить в меня – он успел отскочить, вскинув ружье. Но забыл про девушку. Лада стукнула его камнем в висок, и гетман свалился ничком в двух шагах от выступа.
Кинув ей шаровары, я крикнул: «Торопись!» – и принялся за сапоги гетмана, поглядывая на вход в пещеру.
Вдалеке рокотали тракторы, слышалось низкое гудение экскаватора. Я поставил сапоги перед Ладой. Она уже натянула шаровары и теперь застегивала чекмень.
– Их одежда неприятно пахнет! – Девушка брезгливо поглядела на сапоги. – А они мне велики.
– Тогда ходи голой.
Нахлобучив ей на голову тюрбан гетмана, я шагнул к тому, который лежал ничком. Когда перевернул его, раздался слабый стон. Лицо охранника было в крови.