Альбом первый. Отступники
Шрифт:
– М-да, совсем разучилась пить молодёжь, - глядя на него, выдал очередную цитату Пашка.
– А ведь этот ещё из лучших... Ты это, на Саню не дуйся - недолюбливает он неформалов, хоть мы с ним и сами такими же были.
– Мне с ним детей не крестить, - отмахнулась я, - так что пусть недолюбливает кого угодно - мне-то что?
– Не зарекайся, - подмигнул Пашка.
– Кто знает, как жизнь повернётся? Он парень неженатый, так что...
– окончание фразы многозначительно повисло в воздухе.
Вот слышала бы его сейчас моя бабуля - расцеловала бы, невзирая на живого дедулю. Вот
– Признайся, после тридцати к людям приходит специально обученный человек и внедряет в голову желание оженить всех непричастных?
– потребовала я.
– А это не от возраста зависит, - отбрехался Пашка.
– Я вон в двадцать женился, Котофеич свидетелем на свадьбе был.
– То есть ты сам пострадал от режима и теперь чувствуешь себя должным и другим гадость сделать?
– не удержалась я.
– Да, меня завербовали, - прижав руку к груди, "сознался" Пашка.
– Слушай, а чего твой друг так музыкантов-то не любит? Ну, до первой бутылки, - уточнила я, припомнив стремительно налаживающийся за распитием контакт.
– А мы сами из этой среды, говорю же, - приоткрыл тайну Паша.
– Просто... Неформал неформалу рознь, понимаешь? Вот вы с Витей - неформалы, а нам с Котофеем не повезло в "деформальную" компанию попасть. Ту, что даже сейчас - ну, кто не помер от пьянки и наркоты - так и осталась на уровне шестнадцатилетних подростков, для которых было шиком набренчать на гитаре мелочи на пару бутылок рома и солидно рассуждать о "пути неформала". Да ты и сама, наверное, таких встречала.
– Дегенератов везде хватает, куда ни плюнь, - озвучила я всем известную истину.
– Именно. Но Саня с тех пор, как мы выбрались из этого болота, всех представителей неформального течения встречает именно так - по одежке. А уж провожает по уму, - Паша допил свой слабенький чай.
– То-то они с Витюхой в одной лиге оказались, - не удержалась я и ткнула в сторону дивана, на котором заливисто храпел Зверь.
Паша проследил за моим пальцем и вздохнул:
– Почти. Мы с ним пить начали... позже. Когда впервые в Африку попали. Великое княжество Ордена Имбанга-Ле - слышала про такое?
– Сам догадаешься или мне удивлённо хлопнуть ресницами?
– В общем... Были такие деятели, пытались возродить, так сказать, свои культурные традиции. Сашка там и намастырился свои поделки мастерить. Ну и... водку пить тоже там... научились. А ты, кстати, чего не пьешь? Нет, я не против, только за, просто... необычно для рокера.
– Просто я никогда не понимала прелести алкоголя. Подростком ещё попробовала, но особого эффекта не ощутила. Всё то же самое, что до выпивки, но мутит и тошнит. А потом насмотрелась на бухих товарищей, - кивок в сторону Витька, - и как-то появилась стойкая неприязнь к целенаправленному доведению себя до скотского состояния. Как говорил Пифагор - пьянство есть упражнение в безумстве.
– Да уж, жизнь непредсказуема. Никогда не думал, что встречу рокера-трезвенника, - удивлённо протянул Паша, подперев кулаком подбородок и глядя куда-то в стену.
– Нет ничего невозможного, - я подмигнула задумавшемуся Чипу и широко зевнула.
–
– Бесполезно, - отмахнулась я.
– Когда проспится - помоется и переоденется, не маленький. Ладно, спокойной тебе ночи.
Утром Витёк привёл себя в порядок и умотал на гору в компании вчерашнего собутыльника. Я искренне надеялась, что они продолжат банкет на природе и обойдутся без драки - норов у обоих был тот ещё. Чуть позже явился врач, и, узнав о моём желании помочь, без всякого стеснения тут же запряг менять картриджи с питательным раствором в регенерационных аппаратах, не обращая никакого внимания на протесты Пашки, обездвиженного на время процедур. Зрелище, надо сказать, ещё то. Даже побитая физиономия Витька, которому как-то раз пришлось оказывать первую помощь, не шла ни в какое сравнение с открывшимися видами покалеченного тела. Сказать по правде, в какой-то момент меня замутило от этого вида и запаха, но я сумела взять себя в руки.
Убедившись, что я могу самостоятельно заменить картриджи и убирать опустевшие в специальный контейнер, врач сделал какую-то пометку в своем планшете и отбыл восвояси, оставив нас наедине.
– Извини, - пропыхтел Пашка, кое-как поднимаясь с кровати.
– Не хотел, чтобы ты это всё видела...
– Да ладно, тоже мне, нашёл кисейную барышню, - мой голос прозвучал неестественно весело, так, что я сама себе не слишком поверила.
– Айда в Барлиону? Я хотела местные легенды почитать, авось что для новой песни сгодится.
Пашка сумрачно кивнул, и мы расползлись по разным комнатам, в которых были установлены капсулы длительного погружения.
Глава 18
В Барлионе ничего не изменилось: всё тот же безлюдный полигон, ставший для нас импровизированной тюрьмой. Вот только на этот раз я оказалась умнее и от продолжения истязаний на полосе препятствий отказалась.
– Я лучше книжки почитаю, материал соберу, чем скакать по этим бесовским конструкциям.
– А я разомнусь, - и Чип припустил к полосе препятствий, аж подскакивая от радости. Не мудрено, учитывая то, с каким трудом ему давалось каждое движение в реале.
Книга попалась с довольно занудным слогом, так что надолго меня не хватило.
– Бросай свою качалку, адйа полигон обследуем!
Чип с готовностью откликнулся на моё предложение, и следующие несколько часов мы посвятили исследованиям. Вопреки надеждам, никакого секретного выхода, как и потайных мест, в локации мы так и не отыскали. То ли для этого требовалось быть разбойником и иметь соответствующие навыки, то ли их тут просто не было. Зато мы обнаружили родник с водой, несколько зарослей растительности, четыре рудных жилы, Чип опробовал местную кузницу и столярный стол в деле, а я ещё раз попытала силы в роли шахтёра.