Альбом второй. Бард Мрака
Шрифт:
– Ой, ты такая горячая, - девчушка блаженно зажмурилась и прижалась ко мне покрепче.
– Я как будто дома, на печке сплю.
Это воспоминание вновь заставило её тихонько заплакать, а меня - в очередной раз проклясть того садиста, что выдумал всё это. Ноги моей больше не будет в Серых Землях, иначе всю свою игровую жизнь я буду заниматься бессмысленным вызволением таких вот крох из этого чистилища. А система будет генерировать новых и новых...
Саламандра молча сидел рядом и поглаживал малышку по волосам. Кажется, только Эйда происходящее нисколько не трогало. Дух инструмента стоял в стороне, держа
Прочие духи не унимались: кто-то давил на жалость, рассказывая об оставленных в Барлионе легионах сироток, кто-то обещал все богатства мира, так что я едва успевала отмахиваться от предложенных уникальных заданий. Награда везде значилась скрытой, так что даже не будь тут малышки и Короля-Саламандры, стоило трижды подумать, прежде, чем соглашаться на какое-либо предложение.
– Надеюсь, вы сумеете удачно добраться, - игнорируя навязчивые требования окружающих нас духов, сказал Саламандра.
– Скажи, если я чем-то смогу вам помочь. Может, успею сделать что-то хорошее напоследок.
– Мне жаль, - неслышно, одними губами, произнесла я, но он понял и весело усмехнулся в ответ.
– Другого выбора я бы и не принял!
Со стороны Эйда раздался высокомерный и гнусный смешок:
– Ты совершаешь большую глупость, бард. Променять предложенные дары, могущество, знания на помощь какой-то безродной соплячке? Да и что это за помощь? Ты не вернёшь её к жизни, Лорелей. Это не в твоей власти. Она будет всего лишь отторгаемой миром душой, паразитирующей на твоих силах. Какой от неё прок? Она не поможет тебе в бою, ничему не научит, даже не сумеет вознаградить по заслугам.
Разум соглашался с жестокими и рассудочными словами Эйда. Вместо того, чтобы рискнуть и выбрать одно из заманчивых предложений древних могущественных душ, я нянькаюсь с рядовым неписем, коих валом в любой заштатной деревеньке. О Саламандре хоть песню написать можно, а об этой соплюхе? Никому не интересна банальная "слёзовыжимательная" история о погибшей крестьянской девочке, под каким соусом её не подавай. Выгоды в этом нет и не будет.
Девчушка завозилась в моих объятьях, подняла на меня большие ясные глаза и посмотрела с таким безграничным доверием, что все доводы разума мгновенно превратились в бессмысленный набор пустых аргументов. Сердце упрямо твердило, что жить надо по совести, а не ради барышей. Если хочется прибыли - играть нужно на бирже, а не в сказочных виртуальных мирах.
– Поговорю с Астильбой. Она, кажется, уже близка к созданию ритуала возвращения души в тело...
– Шестая не станет тратить время и силы ради человеческого детёныша!
– жёстко перебил меня Эйд. Сейчас ему как никогда подходила созданная мной внешность.
– Эта девчонка - ничто. Пустая трата сил и таланта. У тебя есть потенциал, Лорелей. Ты можешь достичь величия. Ты чувствуешь музыку, ты умеешь сплетать из неё волшебство. Ты могла бы когда-нибудь сравниться с Кипреем, если бы имела больше честолюбия. Но ты размениваешься на никчёмную дешёвку!
– дух ткнул пальцем в сторону притихшей девчонки.
– У тебя нет сердца!
– вскочив, гневно воскликнул Король-Саламандра.
– Нет, - согласился Эйд.
– И
Отказываться от легендарного инструмента было глупо. Тем более глупо отказываться от аналога синтегитары, коей мне так не хватало в Барлионе. И ещё глупее разменять это счастье на социальный квест с НПС, который, к тому же, я вряд ли сумею выполнить.
Я бросила долгий взгляд на девчонку и тяжело вздохнула. Дурой жила, дурой, видать, и помру.
– Значит, будешь пылиться в чулане у Астильбы. Мастер Пирус, к слову, делает прекрасные инструменты. Полагаю, я подберу что-нибудь по вкусу, когда выберусь отсюда.
Весь облик Эйда выражал разочарование. И плевать. Зато Король-Ящерица глядел на меня с явным одобрением. Ну да, героические и бессмысленные поступки - его профиль. Почувствовал во мне коллегу. Как там в пословице? Дурак дурака видит издалека. Или там как-то иначе было?
Мои размышления прервало шипение, с которым меч Короля-Саламандры покинул ножны. Я проследила за направлением взгляда духа. Причиной столь недружелюбного и угрожающего жеста стало явление нового действующего лица. Впрочем, насчёт лица я погорячилась. Венчающие головогрудь восемь глаз в сочетании с хелицерами не тянул даже на "харю", не то что на "лицо". В силу особенностей местного воздуха, проницаемого для взгляда лишь до определённого предела, громадный силуэт тарантула обретал чёткость постепенно. Высотой он был метров девять-десять, такой же серый, как и весь окружающий мир, но на брюхе и лапах угадывался чуть более тёмный узор. Пауков я не боюсь, как-то даже доводилось держать в руках крупного птицееда, но при виде твари размером с небольшой загородный домик у меня случился тяжёлый приступ ксенофобии.
– Похоже, кто-то в Барлионе всё же слышал о Тарантулах, - зло процедил сквозь зубы Саламандра. Он шагнул вперёд, загораживая ребёнка и выставив перед собой меч. Что он собирался им делать, осталось загадкой - оружие духа выглядело зубочисткой в сравнении с внушительной паучьей тушей.
Другие души, завидев тарантула, бросились врассыпную. Интересно, что дух может сделать другому духу? Из-за чего они так его боятся? Или это просто память о нелёгкой жизни под игом Повелителей? Но нашлись и те, кого не напугал вид гигантского паука. Уже знакомый мне паладин обнажил оружие и встал плечом к плечу с Королём-Саламандрой, а колдун взирал на Тарантула с интересом, но без трепета, как на равного.
– Ты ещё не сгинул, Ящерица?
– исходившие от паука звуки были странными, щёлкающими и стрекочущими. Но пробирал голос до костей. Девчушка испуганно пискнула и спряталась под полой моего плаща.
– Кто-то ещё помнит о твоём бессмысленном бунте и закономерном поражении?
– Всё не напрасно, если ты здесь, а не в Барлионе, - с вызовом ответил ему дух мятежного короля.
Распознать хоть какие-то эмоции на жуткой морде Тарантула не представлялось возможным, но вот в голосе его сквозило презрение: