Альбус Поттер и Турнир Четырех
Шрифт:
Староста оказался в двоякой ситуации. С одной стороны, Поттер прав, и пора бы уже отправляться на руны, если они и вправду не хотят опоздать всем факультетом, а если учесть, что у младших сейчас зелья, то мистер Малфой их просто по стенке размажет одним взглядом, даже без помощи палочки. Но с другой стороны… Согласиться означало послушать Поттера и потерять свой собственный статус. Черт бы побрал этого выскочку! Всегда лезет туда, куда не звали.
– Пусть каждый сам решит, когда и куда ему идти, - спокойно произнес Эдвард, и напуганные первокурсники шустрой стайкой побежали к выходу. Сам Альбус еще раз усмехнулся и пошел на руны, а Пьюси пусть сидит и
Профессор Тиннери, женщина уже в возрасте, аккуратная всегда и во всем, уже была в классе. Хотя занятия еще не начались, она все равно выразила недовольство поздним приходом Альбуса легким покачиванием головы. Ее предмет посещало не так много студентов, но профессора это нисколько не смущало: иногда казалось, что она будет читать жутко нудные лекции и одному студенту. Будь он в этом заинтересован. Руны изучались по выбору и с третьего курса.
Альбус таскался сюда только из-за Скорпиуса, честно говоря. Но и история с Зеркалом Истины наглядно продемонстрировала, что лишних предметов в Хогвартсе не бывает. Правда, им со Скорпиусом, а преимущественно Скорпиусу, удалось прочесть только первый рунический слой, но Малфой упорно пыхтел над древними письмена, надеясь, что и прочтение последующих шести не за горами. Альбус не разделял его оптимизма: он знал, что часто некоторые слои так и остаются непрочитанными, а седьмой слой так и вовсе поддается единицам. Значит, у них, простых студентов, шансов очень мало. Но Скорпиус в это верил и упрямо продолжал посещать предмет, радуя профессора Тиннери. Правда, Альбуса она не любила, видимо, чувствовала, что интерес мальчика к науке чтения древних рун нулевой.
– Где мистер Малфой? – холодно поинтересовалась Тиннери, убирая за спину тяжелую и абсолютно седую косу.
– Его нет, - ответил Альбус, поглядывая на Агнесс Тиннери исподлобья.
– Заболел? – сухо спросила ведьма.
– Нет, - в тон ей ответил Альбус.
– А где же он тогда? – брови Агнесс чуть приподнялись в удивлении.
– На транфигурации с профессором Макгонагалл, - вежливо ответил Альбус, изображая послушание.
– Но… - видимо, слов Агнесс не нашла, поэтому просто уставилась на Альбуса, пытаясь переварить сказанное.
Альбус пожал плечами и уселся рядом с тремя pейвенкловцами, которые также числились в любимчиках у Тиннери. Да у нее все в любимчиках, кроме Альбуса Поттера, которого непонятно каким ветром занесло на факультатив. А теперь наглый мальчишка смеет заявлять, что ее лучший ученик, ее надежда и гордость, учит банальную и пошлую трансфигурацию с Макгонагалл вместо того, чтобы постигать искусство древних тайн?
Альбус сидел на первой парте, мило улыбаясь и преданно смотря на профессора. В правой руке он зажал перо, явно намереваясь внимательно и аккуратно записывать все сказанное преподавателем. И самое главное – он ни слова не солгал.
***
Гермиона Уизли никак не могла привыкнуть к новому кабинету. Она мерила его шагами от края пушистого ковра до белой полоски мраморного пола у окна. Ей здесь не нравилось абсолютно все. Не нравились тяжелые, излишне плотные шторы. Не нравился слишком большой и вычурный стол с таким же креслом, больше всего напоминающим трон, не нравилась манера Перси постоянно указывать ей на то, что она должна делать, а чего не должна.
Гермиона задыхалась в этих обитых бархатом стенах. Все было не так, все не ее. Это слишком вычурно, слишком пафосно. Но министр магии считал, что на маглов, с которыми Гермионе предстояло работать,
Все чаще и чаще она ловила себя на мысли, что этот человек, с поседевшей головой и пивным брюшком, ей абсолютно чужой, что он не похож уже на того Рона, которого она знала когда-то и любила, которому родила двоих детей и от которого терпела всю ту неотесанность и грубость, которая с возрастом перестала казаться милой и очаровательной. Да, Рон никогда не дал бы ее в обиду, да, на него всегда можно положиться. Но что-то главное в своей жизни он упустил, еще когда ушел из аврорского отряда в 2007-м.
Тогда им обоим это казалось правильным решением. Вернее, казалось так Молли и Артуру, ну а Гермиона, как всегда, могла просто поддакнуть, подумав, что, может, это и не такая уж хорошая мысль. Но Джордж планомерно спивался, по крайней мере, делал вид, что это так, магазин терял покупателей, и дело братьев Уизли грозило вовсе кануть в Лету. Естественно, в память о погибшем Фреде этого нельзя было допустить, и Рон с огромной радостью ушел из аврората, озадачив своим поступком Гарри, который к тому времени уже был Главным аврором. Поттер не стал разговаривать по душам или чего-то советовать, он просто подписал необходимые бумаги и, как всегда, дружески, хлопнул Рона по плечу, улыбнувшись. И Рон не заметил, что улыбка эта была натянутой, а сам Гарри после этого перестал просто так забегать в гости к ним с Гермионой после рабочего дня.
Когда же все стало просто привычкой? Привычкой приходить домой, целовать мужа в поседевший висок и говорить:
– Ты поел, милый?
Или привычка небрежно кидать разглаживающее заклинание на вещи Рона, которые он, конечно же, кинул как попало перед сном… Когда это стало раздражать?
Гермиона подошла к окну и распахнула его настежь, с трудом отодвинув тяжеленные шторы, почему-то пурпурного цвета. За окном осень, ветер и сильнейший листопад. Листья кружатся, как сумасшедшие: так и норовят залететь в кабинет Главы отдела по работе с маглами.
– Освоилась? – заботливо поинтересовалась голова министра магии в камине. Даже не соизволил направить вызов – вот так сразу: «Здрасьте, радуйтесь мне!».
Гермиона почувствовала, что раздражение внутри нее клокочет подобно лаве в вулкане, и что очень скоро эта лава выплеснется куда-нибудь… например, в камин.
– Да, вполне, - вежливо ответила миссис Уизли, пряча руки под столом и впиваясь ногтями в ладони до боли. «Так тебе. Получи, идиотка! Сама согласилась на эту работу…
– Гермиона, я думаю, пора запускать программу в действие, - важно проговорил министр.
– Ты о чем? – Гермиона вскочила с места и с уже нескрываемым раздражением уставилась на Перси.
– О последней разработке Министерства, конечно.
– Персиваль, этого нельзя делать! Нельзя, чтобы маглы знали о нас: чистокровных кто-то убивает. Режет магловским ножом у них на щеках странные слова, а ты хочешь запустить в действие программу по разглашению секретности?!
– Не совсем, – Персиваль самодовольно улыбнулся, - никто не собирается разглашать, как ты выразилась, секретность. Незачем. Просто, пойми, чистокровных убивает не магл. Это делает кто-то из своих, кто просто не хочет наследить магией.