Алчба под вязами
Шрифт:
В соседней комнате возле двуспальной кровати стоит колыбель.
В кухне все празднично. Ради большего простора танцующим плиту убрали. Стулья, к которым добавили деревянные скамьи, придвинуты к стенам. На них сидят, плотно притиснувшись друг к другу, фермеры с женами и молодежь обоего пола с соседних ферм. Они громко болтают и смеются. Видимо, они втихомолку чем-то забавляются. Они то и дело перемигиваются, подталкивают друг друга локтями и многозначительно кивают в сторону Кэбота, а он, охваченный исступленным ликованием, подстегиваемым
Сидящий в правом углу на заднем плане скрипач настраивает инструмент. Это долговязый молодой малый с длинным, безвольным лицом. Его бледные глаза постоянно моргают, он смотрит по сторонам с лукавой улыбкой, полной жадной злобы.
Эбби (внезапно обращается к девушке справа от себя). А где Ибен?
Девушка (презрительно смеривает ее взглядом). Не знаю, миссис Кэбот. Я Ибена сто лет не видала. (Многозначительно.) Как вы приехали, он, почитай, все время дома сидит.
Эбби (неопределенно). Я ему заместо матери.
Девушка. Ага. Так и я слыхала.
Поворачивается и сплетничает с матерью, сидящей рядом. Эбби поворачивается налево, к крупному, полному мужчи не, чье раскрасневшееся лицо и выкаченные глаза показывают, сколько он «дерябнул».
Эбби. Вы Ибена не видали?
Мужчина. Нет, не видал. (И, подмигивая, добавляет.) Уж коли вы не видали, то кто же видал!
Эбби. Он лучший танцор в округе. Должен прийти и танцевать.
Мужчина (подмигивая). Может, он делает, что обязан, и ребенчишку убаюкивает. Это ведь мальчик?
Эбби (неопределенно кивая). Ага. Две недели назад родился, хорошенький – прямо картинка.
Мужчина. Все они такие – для ихних мамаш. (Шепчет, подтолкнув ее локтем и гнусно ухмыляясь.) Слышь-ка, Эбби, коли Ибен тебе надоест, ты про меня попомни. Стало быть, не забывай! (Секунду смотрит на ее лицо, видит, что Эбби ничего не поняла, и с отвращением бурчит.) Нну – пойти еще дерябнуть.
Переходит к Кэботу, который ведет со старым фермером громкий спор о коровах. Все трое пьют.
Эбби (на этот раз ни к кому определенному не обращаясь). И что это Ибен делает?
Ее реплика передается по цепочке с похохатываниями и хихиканьями, пока не доходит до скрипача. Он уставился на Эбби своими моргающими глазами.
Скрипач. А я-то уж наверняка знаю, что Ибен делает! В церкви благодарственную молитву возносит.
Все предвкушающе хихикают.
Один из мужчин. За что?
Опять хихиканье.
Скрипач.
Взрыв хохота. Все переводят глаза с Эбби на Кэбота. Эбби ничего не замечает, взор ее прикован к двери. Хотя Кэбот и не расслышал слов, смех раздражает его, и он выступает вперед, сердито смотря по сторонам.
Кэбот. Чевой-то вы ржете да ржете, ровно табун какой? Чего не танцуете, черт вас дери? Я вас позвал танцевать, кушать, пить да веселиться, а вы знай сидите да кудахчете, ровно мокрые курицы с типуном! Выпивку мою вы глохтали, пищу мою хряпали, ровно свиньи, так ведь? Тогда пляшите для меня – нешто не можете? Оно будет по справедливости, так ведь?
По собравшимся прокатывается ропот, но они, по всей очевидности, до такой степени его боятся, что не решаются выражать недовольство открыто.
Кэбот (со свирепым ликованием). К черту Ибена! Накрылся таперя Ибен! У меня таперя новый сын! (Его настроение меняется с пьяной внезапностью.) Одначе над ним нечего надсмехаться – всем говорю! Он – моя кровь, хоша и дурында. Он лучше всех вас будет! За день он почти такую же работу сделает, что и я – где уж вам, никудышникам!
Скрипач. Да он и по ночам славно работает!
Взрыв хохота.
Кэбот. Смейтесь, дурачье, смейтесь! А ты, скрипач, все ж таки правильно сказал. Он, коли надобно, и днем и ночью работать горазд – вроде меня!
Старый фермер (из-за бочонка, за которым пьяно раскачивался взад и вперед – с огромной простотой). Таких, как ты, мало, Эфраим: в семьдесят шесть и сына произвел. Вот уж богатырь, так богатырь! Мне-то всего-навсего шестьдесят восемь, а я ничего такого не могу.
Взрыв хохота, к которому Кэбот оглушительно присоединяется.
Кэбот (хлопая его по спине). Жалко мне тебя, Хай. Я и думать не мог, что ты такой вьюнош и такой слабый!
Старый фермер. А я так думать не мог, Эфраим, что ты такой сильный.
Снова смех.
Кэбот (внезапно мрачнеет). Я сильный, чертовски сильный, никто и не думает, до чего сильный. (Поворачивается к скрипачу.) А ну, валяй, наяривай, черт тебя дери! Пущай пляшут! Ты что здесь – для красоты? Нетто у нас не праздник? Так смажь локоть салом и сыпь!
Скрипач (хватает стакан с виски, поднесенный старым фермером, и залпом выпивает). Поехали!
Играет «Озерную владычицу». Четверо парней и четверо девиц становятся в два ряда и танцуют кадриль. Скрипач командует, выкрикивая в такт музыке названия разных фигур, и прослаивает команды веселыми репликами, обращенными к танцорам по отдельности. Сидящие по стенам в унисон хлопают в ладоши и притопывают. Особенно старается Кэбот. Одна лишь Эбби ко всему безразлична и неподвижно смотрит на дверь, словно сидит одна в тихой комнате.