Алчность. Жажда магии
Шрифт:
Людишки живут ограниченной жизнью. Не способные увидеть дальше своего носа, познать мир и прийти к духовному росту.
'Но все же у них есть шанс', - подумал я, увидев, как маленькая девочка, вырвав свою ручку из хватки матери, рванула к старику, чтобы помочь найти его ключи.
У них есть шанс измениться и стать лучше, но для этого им нужен тот, кто направит их. Они словно стадо овец без пастуха,
'Только я могу стать тем пастухом, который приведет людей к высшей цели', - сделал я про себя заключение, прежде чем переместиться, распадаясь на частицы света.
***
Аварис.
Одна только добытая Джоном информация, которую я показал Карлусу, могла вызвать общественный резонанс и привести к войне. Войне на уничтожение. Кровопролитной, жестокой и беспощадной бойне, как среди волшебников, так и среди маглов.
В мире, где существуют маглы и волшебники, возможность превращать обычных людей в магов, пускай и несколько ущербных, может повлиять на политическую обстановку. Мир моментально сойдет с ума. Магия - слишком мощный инструмент, чтобы давать его всем людям.
Уверен, что те, кто руководит фанатиками, также осознают последствия, к которым может привести обнародование этой информации. Если бы стал раскрыт секрет того, что возможно стать магом, не имея до этого способностей, это привело бы к ожесточенной борьбе за получение знаний и силы.
Возможно, некоторые идиоты подумают, что тогда все станут равны, и не будет необходимости в статуте. Но такие люди не способны заглянуть чуть дальше - на последствия. Наверняка найдутся недовольные тем, что чистокровные хранят свои знания и не собираются ими делиться, и это привело бы к новому конфликту, который сотрет с лица земли чистокровные семьи.
Далее правители новоявленных волшебников, узнав о наличии магического мира, захотят прибрать его к рукам. Результат же будет плачевным.
Короче говоря, информация о возможности стать магом - это мощный инструмент, который может вызвать серьезные последствия, если она оказывается в неправильных руках. Она может стать источником власти, но также, если не управлять ею правильно, она может стать причиной катастрофы.
'И, судя по тому, что я не вижу под окнами разъяренной толпы', - подумал я, отходя от окна кабинета.
– 'Тем, кто руководит этой организацией фанатиков, такой исход явно не нужен'.
– Вопрос только - 'почему'?
–
В этот момент послышался звук открываемой двери и в проеме показалась голова Карлуса.
– Уже сам с собой разговариваешь?
– решил пошутить он, проходя в кабинет.
– Просто иногда так хочется поговорить с умным человеком, - с наигранной тоской ответил я, - Я же не виноват, что я единственный умный человек в этом кабинете.
Старик посмотрел на меня с постной миной на лице.
– Ха-ха, умник, - вяло проговорил он, чем вызвал у меня улыбку.
Невинное подначивание друг друга помогло мне ненадолго отвлечься, но вскоре тяжелые мысли вновь заполнили мое сознание. Я с тоской посмотрел на заваленный бумагами стол, собираясь вновь с головой окунуться в работу, жалея, что не могу сейчас позволить себе уйти и забыться в каком-нибудь сражении.
Подняв голову и взглянув на Карлуса, заметил, что он находился в ненамного лучшем состоянии. Полопавшиеся капилляры в глазах и синяки из-за плохого сна. В последний раз я его таким видел, когда умер отец.
– Что сказал Сметвик?
– устало спросил я, приготовившись услышать ответ, который может мне не понравится.
– Сказал, что он здесь бессилен, - с какой-то вялой злобой ответил дедушка, - 'Смерть - это не то, что можно вылечить', - вот, что он сказал.
– И не то, что можно победить, - продолжил я за него фразу.
Ненадолго в кабинете повисла гнетущая тишина. Старик с досадой сжимал кулаки.
– Сколько?
– задал я очередной вопрос, который волновал меня последние полгода.
Карлус устало посмотрел на меня, но быстро отвернулся, не в силах смотреть мне в глаза. Словно это он был виноват в том, что происходит.
– Год, - тихо ответил он, - Если повезет - два.
– Хорошо, - неопределенно произнес я.
Немного помолчав, я притянул к себе свиток, на котором был указан заказ на изготовление комплекса артефактов, и протянул его старику.
– У тебя два дня, - сказал я дедушке вслед, когда он, забрав свиток, понятливо поспешил удалиться.
<