Альдебаран
Шрифт:
– Катя,- говорил он, - я люблю вас. Смешно? Вы слушаете меня? Я спрашиваю: любовь старика - это смешит вас? Я не прошу о многом. Если вы - буря, то я мечтаю лишь о капле... Очень трудно говорить образно по телефону. Вы слушаете? Каждый день вы проводите с Цвиболом. Вечером сверкают звезды. Вы сидите с Цвиболом под звездами. Да, да,- я видел. Любовь, звезды... я понимаю. Знает ли Цвибол прекрасные имена звезд? Вега, Бетельгейзе, Арктур, Антарес, Альдебаран. Что вас смешит? Альдебаран, да.
– Хорошо. Если звезд не будет.
Утро было чистое, безоблачное.
Богемский стоял в проезде, где работали три машины "Буффало". На одной ездил Цвибол в синей почерневшей майке.
– Жарко?
– крикнул Богемский.
– Жарко!
– ответил Цвибол.
Он, не выпуская руля, голым плечом стирал пот со лоба. Было очень жарко. Вообще был ад. Жар свежей смолы, блеск медных частей, крик радио.
На панели стояли зеваки.
– Жарко?
– еще раз крикнул Богемский,
– Жарко!
– еше раз ответил Цвибол.
В перерыве Цвибол подошел к Богемскому покурить.
– Что вчера вечером делали?
– спросил Богемский.
– Гулял.
– С Катей?
– Да.
– Где?
– Везде.
– Хороший вечер был?
– Да.
– Звезды?
– Да.
– А сегодня?
– Тоже гулять будем.
Вмешивается радио.
Р а д и о: Обильные дожди прошли в Центральной черно- земной области.
Б о г е м с к и й. Слышите?
Ц в и б о л. Хорошо, что обильные.
Р а д и о. Метеорологические данные дают основание ожидать выпадение осадков в Московской области в ближайшие дни.
Б о г е м с к и й. Слышите?
Ц в и б о л, Хорошо, что в ближайшие.
Пауза.
Б о г е м с к и й. Может быть, и сегодня даже дождь выпадет.
Ц в и б о л. Пожалуй, выпадет.
Б о г е м с кий. И звезд не будет.
Ц в и б о л. И вы в кино пойдете с Катей.
Пауза.
Б о г е м с к и й. И вы согласны уступить мне вечер в обществе девушки, которую вы любите, ради того, чтобы пошел дождь?
Ц в и б о л. Да.
Б о г е м с к и й. Дождь, который нужен республике и не нужен вашей любви.
Ц в и б о л. Да. Дождь,
Б о г е м с к и й. Браво! Дайте вашу руку. Я теперь начинаю понимать, что такое классовый подход к действительности.
И действительно, появилась туча.
Сперва появился ее лоб. Широкий лоб.
Это была лобатая туча. Она карабкалась откуда-то снизу. Это был увалень, смотревший исподлобья. Он выпростал огромные лапы, вытянул одну из них над Александровским вокзалом, помедлил. Потом, поднявшись над городом до половины, повернулся спиной, оглянулся через плечо и стал валиться на спину.
Ливень продолжался два часа.
Затем был неудачный проблеск.
Затем - умеренный дождь.
Наступил вечер.
Звезд не было.
Дождь то появлялся, то исчезал.
Богемский купил два билета на предпоследний сеанс и стал ждать Катю у памятника Гоголя, как было условлено. Она не пришла. Он ждал час и еще четверть часа. И потом еще четверть, Блестели лужи. Пахло овощами. В раскрытом окне играли на гитаре. Вспыхивали зарницы.
Он пришел в переулок, подошел к заветному дому Здесь живет Катя. Он толкнул калитку подошвой- Он прошел по двору, оставляя в грязи следы, глубокие, как калоши. Обойдя флигель, он увидел темное окно. Нет дома.
Он вышел в переулок и стал ходить взад и вперед. Он остановился и стоял, закутавшись в пелерину, черный и пирамидальный, освещенный окнами, - как в иллюстрации.
Они появились из-за угла. Катя и Цвибол. Они шли обнявшись, как два гренадера.
Он вырос перед ними. Они разъединились.
– Вы обманули меня, Катя, - сказал Богемский,
– - Нет, - ответила Катя.
– Дождь, - сказал Богемский.
– Дождь, - согласились они.
– Звезд не было,- сказал он.
– Звезды были.
– Неправда. Ни одной звезды.
– Мы видели звезды.
– Какие?
– Все.
– Арктур, - сказал Цвибол.
– Бетельтейзе, - сказала Катя.
– Антарес, - сказал Цвибол,
– Альдебаран, - сказала Катя и засмеялась.
– Мало того, - сказал Цвибол, - мы видели звезды южного неба. Это вам не Альдебаран. Мы видели Южный Крест...
– И Магеллановы облака.
– поддержала Катя.
– Несмотря на дождь, - сказал Цвибол.
– Я понимаю, - промычал Богемский.
– Мы были в планетарии,- сказал Цвибол.
– Техника, - вздохнула Катя.
– Шел дождь, нужный республике, - сказал Цвибол.
– И нам, - окончила Катя.
– И сверкали звезды, нужные нам, - сказал Цвибол.
– И республике, - закончила Катя.
1931 г.