Алекс Дракон

Леванова Марина

Алекс угрюмо покачал головой, украдкой поглядывая на взволнованную драконицу. Он горел от стыда за людей, совершивших много веков тому назад такое злодеяние, и серьёзно обдумывал вопрос, а имеет ли он теперь право просить о помощи у дракона, семья которого в своё время так пострадала от человеческих рук.

Креша тем временем отвернулась от него и пошла быстрее, старясь не задумываться над странными вопросами незнакомца. Через какое–то время она всё же не выдержала и посмотрела на Алекса: он шёл сразу за ней с низко опущенной головой и о чём–то сосредоточенно думал.

— Вот мы и выбрались.

Теперь можно без опасений подняться в небо и быстро преодолеть оставшийся путь, — предложила она.

Алекс молча кивнул, развёл крылья и взлетел, плавно набирая высоту. Он не увидел изумлённого взгляда своей спутницы и не услышал тихого возгласа и слов, произнесённых в священном трепете.

— Что же должно было случиться в твоей жизни, чтобы ты заполучил все эти священные знаки? И кто ты на самом деле? — Креша застыла на месте и не отводила изумлённого взгляда от рисунка на крыльях дракона. — Хотела бы я услышать твою историю, но до ужаса боюсь её узнать, — прошептала она и тоже взмыла в небо. Нагнала его и полетела рядом.

Прошло не так много времени, когда Креша неожиданно заложила резкий вираж и камнем ринулась к земле. Алекс, не раздумывая, в точности повторил за ней манёвр, с лёгкостью нагоняя драконицу почти у самой земли и изящно приземляясь одновременно с ней.

— Впечатляет, — только и сказала она, с интересом разглядывая дракона. — Такое повторить не сможет никто, — уважительно покачала головой. — Жди меня здесь. Я скоро, — и бегом бросилась к скале.

Алекс согласно кивнул, устало опускаясь на землю и терзаясь сомнениями, правильно ли он поступает. Может, всё же стоит сознаться, что он и есть ненавистный драконам человек? Он сам не заметил, как задремал — видно сказались все эти волнения и переживания. Поэтому, когда он услышал возбуждённый голос Креши, сам того не желая, вздрогнул.

— Фу, еле нашла эту вещицу, — торопливо заговорила она. — Мне повезло, дома никого не оказалось. Алекс, спишь, что ли? — Мальчик–дракон смущённо замотал головой, поднимаясь на лапы и с интересом разглядывая разволновавшуюся драконицу.

— Вот, возьми. Это отныне принадлежит тебе, — Креша аккуратно пододвинула в его сторону тонкий обруч совершенно белого цвета. — Это и есть луний. Я его по запаху определила. Там, конечно, были и другие вещи из этого металла, но эта валялась в самом дальнем углу, а значит, её никто и не спохватится. Бери и уходи. Боюсь, если ты здесь ещё задержишься, то точно попадёшь под раздачу тяжёлой лапы моего папочки. Он, наверное, уже и к деду успел слетать, так что, не ровен час, объявятся оба. Уходи скорее.

Алекс наклонился и потянул в себя воздух. Обруч имел специфический запах. Что–то далёкое и знакомое всколыхнулось в глубине души, заставляя до боли сжаться сердце от ощущения произошедшей в далёком прошлом беды. Тоска сковала душу. "Что–то не так!" — встревожился Алекс. — "И почему мне знаком этот предмет?" Он попятился от обруча, растерянно глядя на Крешу, а вслух произнёс:

— Если честно, я теперь сомневаюсь, имею ли я право взять эту вещь себе?

— Глупости, бери и не выдумывай. — Она наклонилась, подхватила зубами обруч и, не спрашивая, сама надела ему на лапу. Отошла и полюбовалась своим подарком, ярко заблестевшим на чёрной лапе дракона. — Так гораздо

лучше будет, — Креша довольно улыбнулась, а потом стала вдруг очень серьёзной: — Алекс тебе нужно уходить.

— Креша, я хочу сказать, — дракон печально смотрел на обруч на своей лапе: — я не могу это принять от тебя, потому что я…

— Нет! Стой! — в испуге закричала Креша. — Я не хочу этого знать.

— Позволь мне договорить.

— Не надо, Алекс. Бери луний и уходи, — она умоляюще посмотрела на него. — Прошу тебя!

Он в нерешительности переводил взгляд с драконицы на украшение на своей лапе. Очень хотелось очистить свою совесть, немедленно во всём признаться, и будь что будет. Но ещё больше хотелось вернуться в свой такой привычный мир, к отцу с матерью, друзьям, такой понятной жизни. Он кивнул, решительно повернулся к Креше спиной и пошёл прочь.

— Подожди, — остановила его Креша. Алекс замер, но не стал оборачиваться. — Кем бы ты ни был и откуда бы ни пришёл, я обязана тебе жизнью. — Немного помолчала, о чём–то раздумывая, и тихо произнесла: — Да пребудет с тобой благословение, Алекс! — почтительно склонила голову, потом резко развернулась и быстро побежала к своему дому.

Алекс обернулся и ещё долго смотрел недоумевающим взглядом ей вслед, а когда она окончательно скрылась из вида, уверено взмыл в небо — ему надо было до темноты успеть вернуться в ущелье. "Полнолуние не будет ждать вечно".

До границы тумана он долетел достаточно быстро. Опустился на землю и дальше отправился пешком. Любуясь необычным мягким свечением, отражающимся на гладкой поверхности обруча, он попытался вернуть те ощущения, что испытал, когда увидел этот предмет впервые, но на этот раз созерцание украшения не находило в нём отклика. Уже полностью стемнело, когда он оказался возле ущелья и на небо выплыла луна. Он остановился возле тупика и долго рассматривал оплавленный камень перед собой, потом устало опустился на землю и принялся терпеливо ждать.

Проходило время, лунный свет постепенно залил всё вокруг и медленно пополз по стене. Мгновение — и плита вдруг заколыхалась, расплылась в неясном мареве, как будто расплавляясь заново, серебристые лучи пронзили её, и перед Алексом открылся тот самый коридор.

"Иди по лунной дороге. Иди до самого конца". Дракон смело ступил на тропу, выстеленную лунным светом. Вокруг опять замерцали мириады крошечных частиц, и в тот же миг он ощутил сильное жжение на правой лапе, там, где находился обруч из луния. Алекс остановился и попытался зубами стянуть с себя опасное украшение, но тут же отшатнулся, почувствовав во рту вкус крови. Изумлённо уставился на свою лапу и в ужасе зарычал. Обруч медленно врезался в плоть, причиняя невыносимую боль.

В панике он помчался к выходу, полагая, что достаточно просто выйти из волшебной расселины и всё тут же закончится, но от боли свалился у самой кромки, не добежав каких–то нескольких шагов. Закрыл глаза и тихо застонал. Волшебное свечение охватило всё его тело. Лунный свет мягко струился, обволакивая и наполняя нестерпимой болью. Мысли путались, перед глазами расплывались бесформенные серые пятна. Теряя рассудок, Алекс упрямо пополз к выходу, повторяя как в бреду одно и то же: "Там учитель. Алгор. Гвида. Там мама и папа".