Алекс и снежные тени
Шрифт:
— А телефонный разговор? Ты что, забыл? Так, Алекс, извини, мне надо подумать и решить, что нам предпринять, — сказал Прит и застыл, снова став бездвижным портретом.
— Погодите! — воскликнул Алекс. — Может быть, уже настала пора все мне объяснить? Я бы тогда тоже мог поискать решение. Ведь две головы лучше, чем одна!
Регир Прит не отозвался.
Алекс сел в кресло и тоже задумался. Он пытался проанализировать ситуацию, но ему не хватало данных. Ладно, ограничимся тем, что знаем. Ученый, конечно, прав — телефонный разговор Мартина говорит
И тут одна мысль поразила Алекса. А почему, собственно, он решил, что Регир Прит говорит правду? Почему он, Алекс, сразу и безоговорочно доверился нарисованному ученому? Да, ученый произвел на Алекса хорошее впечатление, у него очень честные глаза и все такое… Но ведь эти глаза просто нарисованы такими! А если все припомнить, то не покажется ли, что Регир Прит умело им манипулировал, чтобы использовать в своих целях? А что это за цели, он не говорит. Может быть, они вовсе не так благородны? Может быть, он-то как раз и замышляет недоброе? Может быть, он Алекса обманывает? И тогда, возможно, никакого телефонного разговора не было, а ученый это выдумал, чтобы зачем-то настроить Алекса против Мартина?
«А как же предложение Мартина открыть дверь на втором этаже?» — спросил внутренний голос, с интересом следящий за размышлениями Алекса.
А так! Мартин же невероятный хвастун. Он тут такого про себя насочинял, что барон Мюнхгаузен позавидует. Что, не мог он заявить, что способен открывать запертые двери, просто чтобы похвастаться — ах, смотрите, какой я молодец, гениальный сыщик и спецагент, нигде не пропаду? Конечно, мог!
«Бездоказательно», — заметил внутренний голос.
Верно, это бездоказательно. Как, впрочем, бездоказательно и обратное. Алекс вздохнул — он уже сам не знал, чему верить, ведь Мартин ему не нравился, а ученый — наоборот. Да и перестать доверять Приту вот так внезапно, без реальных причин, а только в силу неожиданно возникших подозрений, тоже как-то… неправильно.
«А ты доверяй, — хмыкнул внутренний голос. — Доверяй, но проверяй».
А вот это верно! Алекс встал и решительно посмотрел на портрет.
— Регир Прит! — позвал он. — Господин ученый, отзовитесь!
Прошло несколько мгновений и портрет ожил.
— Да, Алекс, я тебя слушаю.
— Господин ученый, у меня есть к вам просьба. Давайте еще раз воспользуемся вашим прибором.
Прит лукаво прищурился.
— Что, все-таки недостаточно хорошо проверил Мартина? — улыбнулся он. — Хочешь еще разок попробовать?
Но Алекс оставался серьезным.
— Нет, Мартина я хорошо проверил, — ответил он. — Я предлагаю проверить вас!
— Что?! — ученый ошарашенно уставился на Алекса. — Меня?!
— Да. Я думаю, это будет правильно. Ведь мне тоже надо быть в вас уверенным, как и вам во мне.
— Алекс, как тебе пришла в голову такая дикая мысль?
— А почему это она дикая? Я вас знаю всего несколько часов. Вы же меня проверили, как вы говорите, на всякий
И тут Регир Прит, совершенно неожиданно для Алекса, от души расхохотался.
— Ой, Алекс! Вот это да! Нарисованная тень! Да уж! Давно я так не смеялся!
Алекс почувствовал себя задетым.
— Я не знаю, что в этом смешного, — сказал он несколько резче, чем хотел. — Но если вы не согласитесь, я больше не смогу вам помогать!
Но ученый, казалось, его не слышал. Только отсмеявшись, он сказал:
— Хорошо, Алекс, я признаю твое право на сомнение и на незнание моего мира. Так и быть, удовлетворю твое любопытство.
В его правой руке появился прибор, он нажал кнопку, и в открывшееся отверстие вставил указательный палец левой руки. В тот же момент ученый исчез, а на его месте образовалось огромное пятно, оно пульсировало и переливалось всеми цветами радуги. Алекс с криком отпрянул от картины и с ужасом уставился на то, что только что было Региром Притом. Ему захотелось немедленно сбежать из кабинета, но в этот момент пятно исчезло, и в картине снова появился ученый, ошеломленно глядящий на прибор в своей руке.
— Надо же, — тихо сказал он. — А мне и в голову не приходило испробовать его на себе.
Он перевел взгляд на Алекса, увидел, как тот напуган, и быстро сказал:
— Так, спокойно! Прежде всего, то, что ты сейчас видел, не было тенью. Если не веришь, то сам скажи, похоже ли это было на то, что ты встретил вчера?
— Н-нет, — заплетающимся языком ответил Алекс. — Только на человека это было похоже еще меньше!
— Естественно! — воскликнул Регир Прит. — Ведь я не настоящий человек, а нарисованный! Послушай, задача этого прибора выявить подлинное, изначальное физическое состояние существа. А я, по сути, есть ни что иное, как смесь красок. Поэтому-то ты и увидел на моем месте палитру! Алекс, тени одноцветны, они же тени! Понимаешь?
— Ну, я понимаю… — неуверенно сказал Алекс. — Действительно, это было похоже на палитру. Но она пульсировала!
— Конечно, пульсировала. Ведь я же живая палитра!
Алекс почувствовал, что у него голова идет кругом.
— Ну, Алекс, успокойся, — сказал Прит. — Все же очень понятно и логично — я и не человек, и не тень. Тебе не надо меня опасаться. Честно говоря, я и сам не ожидал, что эффект будет таким сильным. Но я очень рад, что так получилось — значит, прибор работает как надо! Ну, ты мне веришь?
— Наверно, верю, — сказал Алекс. — Но поверил бы окончательно, если бы вы мне все объяснили.
Прит, лукаво прищурившись, погрозил Алексу пальцем.
— Алекс, не хитри! Все равно меня не перехитришь.
— Я и не думал хитрить, — вскинулся Алекс. — Я говорю серьезно. Впрочем, как хотите. Можете продолжать свои размышления о заговорах и судьбах миров, сколько угодно. Мне тоже есть о чем подумать.
Прит пристально посмотрел на Алекса, он видел, что тот обижен, но ничего не сказал. Еще мгновение — и портрет безжизненно застыл.