Алекс, или Девушки любят негодяев
Шрифт:
Она сорвалась из-за стола и почти бегом скрылась в большой комнате. Марго вздрогнула от удара закрывшейся двери, как от пощечины. Посидев неподвижно еще несколько минут, она взяла телефон и набрала номер, который никогда не заносила в книжку, так как помнила наизусть.
— Что тебе нужно, Марго?
— Алекс… ты был прав. У нее действительно роман, и она не говорит, с кем.
— Я прекрасно знаю. Если это все, то давай прощаться, меня ждут.
— Кто? — непроизвольно вырвалось у Марго, и она тут же прикусила язык, но было поздно.
— Не твое дело.
Разумеется!
— …да, я тоже, — мяукала Мэри. — Конечно… ой, это просто здорово! Да, договорились. Покааа… — выдохнула она последнее слово, и почти сразу Марго услышала, как подруга направляется в ванную.
Зашумела вода, потом загудел фен — определенно Мэри куда-то собиралась. Марго размышляла, стоит ли спрашивать или все-таки лучше промолчать, не усугубляя ситуацию и не раздувая угли в костерке назревающей ссоры. Решив, что Мэри сама скажет, если захочет, Марго немного успокоилась.
В коридоре постукивали каблучки — значит, Мэри красит глаза перед большим зеркалом, постукивая при этом ногой по полу — эта привычка раньше удивляла Марго. Не выдержав, она встала и вышла в коридор. Мэри действительно заканчивала делать макияж, стояла перед зеркалом в сапогах на невысоком каблуке, в короткой юбке и тонкой трикотажной водолазке. На появившуюся из спальни Марго она даже не взглянула, бросила тюбик туши в косметичку, оглядела себя с ног до головы и взяла патрончик помады.
— Возьми другую, эта слишком вечерняя, — не вынесла Марго, и Мэри фыркнула:
— Спасибо, мадам стилист. Я учту ваши советы, — но помаду сменила.
— Ты поздно вернешься?
— Может, совсем не вернусь.
— А…
— Это не твое дело, Марго, — и Мэри, чмокнув подругу в щеку, выпорхнула за дверь, оставив в прихожей холодный аромат любимого «Кензо».
Марго не выдержала и расплакалась, оседая на пол — второй раз за вечер ее щелкнули по носу, а у нее даже не хватило сил ответить. И времени не хватило…
Мэри вышла из подъезда и поморщилась — опять грязно и сыро, что за зима здесь? После сибирских морозов, после огромных сугробов, укрывавших все почти на пять месяцев, Москва удивляла ее своей нестабильной погодой и почти полным отсутствием снега.
Мэри спустилась с крыльца и медленно пошла в сторону дороги — Владимир обещал подъехать и забрать ее. Неприятное ощущение чужого взгляда, преследовавшее ее уже несколько недель, снова появилось, и Мэри резко обернулась, однако ничего не увидела — как, впрочем, и всегда. «Паранойя какая-то, сдурела я совсем с этим Алексом», — раздраженно подумала она и решительно вышла из двора на ярко освещенную улицу. Машина Владимира — почти новый «Фольксваген» — уже стояла за автобусной остановкой. Мэри, стараясь не хромать, ускорила шаг, но в последний момент вдруг снова обернулась — из двора выезжал белый «форд».
— Господи,
Айван, сидевший за рулем, проклинал слишком наблюдательную девицу — теперь ему придется сделать приличный круг с риском потерять из виду темно-синий «Фольксваген». Какого черта она все время вертит по сторонам головой, спрашивается?! Как будто знает, что за ней постоянно кто-то следит! Интересно, Джефу тоже приходится вертеться?
Он на максимально возможной скорости объехал квартал и начал судорожно вглядываться в движущиеся впереди машины. Найдя «Фольксваген», Айван почувствовал облегчение — теперь все в порядке. Стараясь держаться на предельном расстоянии, он проводил Мэри и ее спутника почти до самого подъезда большого старого дома, подождал, пока в окнах на седьмом этаже загорится свет, и только после этого позвонил Джефу.
Убирая мобильный в карман, Айван не заметил, как на противоположной стороне двора показался голубой «Ситроен» и припарковался так, чтобы из него был виден подъезд, в котором скрылись Мэри и ее спутник.
— Входи, — Владимир гостеприимно распахнул дверь квартиры, пропуская девушку вперед.
Мэри вошла и огляделась. Просторная прихожая, золотистые обои на стенах, два бра в виде канделябров по сторонам зеркала в тяжелой бронзовой раме, небольшой пуфик возле полки для обуви, рядом — высокая корзина, в которой видна рукоять зонта и свернутые в трубку журналы. В приоткрытую дверь большой комнаты виден диван — обивка золотистая, как обои, небрежно брошены несколько подушек, на стеклянном столике пепельница, ваза с мандаринами, опять журналы.
— Ну, проходи, что ты на пороге стоишь, — Владимир помог Мэри снять пальто и присел, расстегивая «молнии» на сапогах. Его рука скользнула чуть выше, погладила колено, и Мэри фыркнула:
— Ты не слишком торопишься?
Он рассмеялся:
— Не поверишь — боюсь не успеть.
— Это ты о чем?
— Передумаешь и сбежишь.
Мэри посмотрела ему в глаза серьезно, покачала головой и с грустью сказала:
— Я почти никогда не поворачиваю назад, Володя. Раз пришла к тебе, должно произойти что-то невероятное, чтобы я, как ты говоришь, передумала.
Владимир улыбнулся, взял ее за руку и повел в большую комнату. Там не оказалось верхнего света — только торшер в виде цветка лилии около мягкого кресла, в которое Владимир бережно усадил Мэри.
— Побудь одна пару минут, я сварю кофе.
Он щелкнул пультом, и из колонок полилась медленная музыка. Мэри чуть сморщилась — нельзя быть таким маньяком-трудоголиком, чтобы и дома слушать румбу. Но мелодия оказалась приятной, и девушка расслабилась, откинулась на спинку и закрыла глаза. Из кухни доносился звук кофемолки, постукивание чашек о поднос. Мэри почувствовала себя спокойно и уютно, почти как дома. В какой-то момент ее сморило, а когда она открыла глаза, то едва не закричала от ужаса — перед ней на корточках сидел Алекс в пальто и неизменном шарфе.