Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Шрифт:
Алексей бросает вызов Климову потому, что не может поступить иначе, – на карту поставлено достоинство любви, его, Алексея, мужское и человеческое достоинство… Но взгляните, как ведет себя в этой ситуации мой герой: сперва недоумевает – и в самом деле, дуэль в двадцатом веке выглядит довольно странно, даже нелепо… Но затем, хладнокровно рассчитав, какой козырь попадает к нему в руки, соглашается «стреляться». Чем все окончилось, вы, конечно, помните. Климов мстит Алексею – подло мстит. Отказавшись от выстрела, он заставляет его стрелять в себя, в безоружного. И этим убивает Алексея. Вот она – месть… Но чистой и незапятнанной остается любовь. И ничто не властно над ней – ни подлый розыгрыш Климова, ни сам он, мерзкий в своем стремлении надругаться над тем, чего лишен, и лишен навсегда…
Театр
А потом в театр пришел Марк Захаров. За ним потянулись Евгений Леонов, Татьяна Пельтцер, Олег Янковский, Инна Чурикова, Николай Караченцов, Виктор Проскурин и многие другие актеры. Театр зажил новой жизнью. И вновь воцарился на его сцене благодатный дух творчества. Появились интересные музыкальные спектакли. Народ валом шел на них, и можно было «играть» на музыке, на «музыкальном» репертуаре. Но Марк Анатольевич Захаров – режиссер дальновидный – вдруг ставит Чехова и «Оптимистическую трагедию». Театр стал осваивать жанр психологической драмы. И снова поворот – на сцене появляется спектакль-диспут «Синие кони на красной траве», в котором роль Ленина играет Олег Янковский, причем без всякого грима. Правда, тут же разгорелись всякого рода «запретительные» разговоры. Дескать, как это можно играть вождя мирового пролетариата без грима, это, мол, нарушение театральных традиций, и так далее, в том же ключе… В подобной же стилистике был поставлен еще один спектакль Ленкома – «Диктатура совести», в котором все зрители становились участниками происходящего на сцене и в зале.
Наконец, Марк Захаров не стал утверждать собственную автономию и открыл двери для многих режиссеров. У нас появился известный кинорежиссер Глеб Панфилов, и на сцене театра родился новый «Гамлет» с Олегом Янковским в главной роли…
Помимо всего прочего в нашем театре создано и успешно развивается творческое объединение «Дебют». Оно функционирует для тех, кто любит риск и эксперимент, у кого есть свой взгляд на ту или иную животрепещущую проблему современности, для тех, кто хочет попробовать себя в режиссуре, для тех, у кого, к примеру, есть интересная пьеса. Речь тут, как вы понимаете, идет о молодых художниках. К слову сказать, Марк Захаров сумел создать в «Дебюте» подлинный творческий центр, куда тянется талантливая молодежь со всей Москвы. И это, не скрою, отрадно. Тем более что и главный наш зритель – это тоже молодые люди… С одной стороны, это невероятно радостно, с другой – в этом кроется колоссальная сложность. Как никакой другой коллектив, наш театр должен постоянно воздействовать на умы и сердца молодых зрителей, общаться с ними по самым острым и актуальным проблемам, которые определяем даже не мы – их определяет жизнь.
И потому, конечно, надо быть постоянно начеку, не упустить тонкий момент между этой самой актуальностью и нравоучительностью… И Марк Захаров – главный режиссер, и мы, актеры Ленкома, прекрасно понимаем, что популярность театра не вечна. Да и кто может сказать, сколько она продлится – год, два, пять лет? Потому и приходится «перестраиваться на марше», постоянно искать новые формы, новые решения – удивлять зрителя…
С моей первой ролью в кино была вот какая история… У нас в ГИТИСе было место, которое студенты окрестили «предбанником». По обыкновению там собирались те, кто сбежал с лекции, не подготовился к семинару, завалил зачет. В этой студенческой компании постоянно мелькали какие-то люди, очень странные с виду. Попадешь им на глаза – они на тебя и сквозь дырочку посмотрят, и через ладошку, и присядут, и подпрыгнут. Это ассистенты режиссеров: они вечно чем-то озабочены, вечно что-то ищут, чего-то хотят. И вот когда я «отдыхал» в нашем институтском «предбаннике», подбегает ко мне девушка и тычет мне
После этого было много ролей – и хороших, и не слишком… А у кого их нет, плохих ролей? К примеру, фильм «Тайны мадам Вонг». Обидно теперь распинаться и объяснять, почему он не получился. На картину были затрачены огромные средства, столько хороших актеров снималось. Круизы по Черному морю, съемки в нашей стране и за рубежом. Драки, погони, приключения – какой богатейший материал для остросюжетной картины. И работали интересно. И чего только нам не обещали: дескать, будет то-то и то-то, и еще вот это, и вот то. А в результате – этого не будет, того не будет. Вот вы и смотрите, образно говоря, «этого и того – не будет»…
…У меня практически нет свободного времени. Но если говорить о хобби, об увлечениях, то… люблю играть в футбол, слушать музыку. Стараюсь не забывать о жене и дочери, семья дело серьезное и отдачи немалой требует. Уж чего-чего, а сложностей и проблем в семейной жизни по горло. Хорошо еще, Ирина ( Алферова) сама актриса. И понимает, что к чему. Другая женщина вряд ли выдержала бы всю эту карусель… То репетиции, то спектакли, то съемки, то гастроли, да еще общественные дела, творческие встречи – всего полно… Знаете, мы с женой и видимся-то редко. То я на съемку, то она, то еще что-то. Мне порой кажется, что наша двенадцатилетняя дочь начинает уже забывать, что у нее есть и папа, и мама, – домой забегаем, как в гости…
Проще говоря, без работы не сижу. Снимаюсь сразу в нескольких фильмах: в главной роли в картине «Сошедшие с небес» – это фильм о людях, прошедших войну, подаривших нам жизнь, еще в исторической ленте «Гардемарины, вперед!» и в фильме Станислава Говорухина «Десять негритят» по роману Агаты Кристи. С нетерпением жду начала съемок двухсерийной ленты «Убить дракона», ее будет снимать Марк Захаров. Наверняка будет интересно работать и в музыкальном фильме «Остров затонувших кораблей», ставит его по известному произведению Александра Беляева режиссер Евгений Гинзбург.
Список этот далеко не полный. Но и его, я думаю, вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что я в жесточайшем цейтноте. И это, поверьте, здорово…
…Мы же, все без исключения, больные люди, только боимся в этом признаться. Нас бы всех собрать скопом и поселить в этакую «зону», как у Тарковского, чтобы мы там жили и не портили жизнь другим поколениям. Картина Сергея Соловьева «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви» была для меня каким-то диким, непонятным маразмом, а сейчас я пришел к мысли, что это и есть реализм и это про нас. Полная аналогия нашей жизни, та же самая идиотская логика. Я все думаю, что надо было бы взять скрытую камеру и снимать меня с утра и до прихода домой. Это же будет черт-те что без всякого бантика сбоку. «Черная роза» – детский сад по сравнению с таким вот документальным кино… Мы же все уроды…
Надо честно признаться в том, что понятия «любовь» и «советское кино», по-моему, абсолютно несовместимы. На нашем экране не может быть любви. Вот перестроимся, тогда, может быть, появится любовь. Пока же нет почвы для произрастания отношений между мужчиной и женщиной. После восьмичасовой укладки асфальта женщине трудно перейти непосредственно к любовным играм, потому что надо ведь еще успеть в магазины, что тоже не решит всех ее проблем, но тем не менее, постояв пару часов в очереди, какой-то прожиточный корм она все же принесет домой. Потом надо вымыть грязных детей и постирать мужа, если есть мыло и вода… Я не совсем понимаю, что в такой ситуации можно назвать любовью, – то, что она, эта растерзанная женщина, после всего, что произошло с ней за день, будет чувствовать?