Александр Агренев. Трилогия
Шрифт:
– Убивааююють!
А часом позже, когда неудачливым грабителям наспех перевязали простреленные ногу и плечо и слегка отпоили водкой, они, беспрестанно жалуясь на судьбу свою горькую, но все же не забывая опрокидывать стопку за стопкой и жалостливо постанывать, поведали на весь трактир, что же с ними приключилось. Леденящая кровь история о том, как они мирно и никого не трогая шли по своим делам и как на них напали и почти застрелили, моментально завоевала сердца всех слушателей.
– Меня прям как лошадь лягнула, аршина на два отлетел!
– Во-во, я себе всю спину
– Ну шо за времена настали! Да ты пей, больно, поди?
– Ууу!
К тому времени, когда пошли разговоры о том, кто и как из знакомых потерял руку или ногу, равнодушных не осталось вовсе, а общая мысль была – совсем бандиты распоясались! Только из неприметного угла донеслось насмешливое:
– Ну-ну…
– Александр Яковлевич, через два месяца нас ожидает инспекционный смотр.
– Именно нас, Сергей Юрьевич?
– Нет, все четыре отдела разом.
– Стало быть, плановая. Тогда и беспокоиться не стоит, потому как лучше нашей заставы я и не знаю.
Немного успокоившийся штаб-ротмистр поразмыслил, сравнил соседей и свой отряд и перешел к выдаче ценных указаний по поводу предстоящего ПХД, то есть парко-хозяйственного дня.
«Понятно, чего командир суетится. Не дай бог облажается, будет и дальше штаб-ротмистром бегать. А мне-то с чего напрягаться? Все, что надо, устроит отрядный фельдфебель, только и всего. Разве что контролировать периодически?»
Проводив Блинского, поручик задержался на крыльце канцелярии. Осмотревшись и глубоко вдохнув свежий воздух, он довольно прищурился, а затем и улыбнулся.
«Вот и весна пришла!»
Глава 28
В первых числах мая, аккурат в свободный от службы день, Александру пришла внушительная стопка конвертов: четыре письма от неизвестных ему господ, пара писем от стряпчего и толстенный конверт (больше смахивающий на пухлую папку) из «Строительной конторы Бари».
«И что же мне пишет господин технический директор? Ага, официальное уведомление о начале строительных работ. Прекрасно!»
Остальной объем конверта занимали прилежно расчерченные графики и таблицы, подробнейший Генплан и, разумеется, уточненный график платежей.
«Шухов тянуть резину не будет. Посмотрим Генплан. Опа! Про большие склады я как-то и забыл, а вот Владимир нет, за что честь ему и хвала. Нет, не то – надо, чтобы они были подземными. Пускай попробуют своровать из-под земли! А сверху маленький парк разобьем. Потом, как время и силы свободные будут. Раз уж там большая стройка, пускай заодно и два… нет, лучше три коттеджа поставит. А то по гостиницам маяться уже надоело. Заодно послужат началом рабочего поселка при фабрике. Вроде все?»
Написав развернутый ответ и перечислив все дополнения, перешел к другим письмам. Неизвестные господа оказались владельцами мелких заводов, просили оформить им лицензии на полудюжину привилеев (и как только адрес узнали?), а стряпчий прислал очередной подробный отчет о достигнутых успехах и покоренных рубежах.
«Идейный борец за денежные знаки! Ага, значит, скоро приедет. А что значит «не один»?»
От перечитывания письма стряпчего
– Вашбродь, нарушителя задержали!
– И?
– Просит его к вашему благородию доставить, говорит, что имеет важные сведения!
– Давай его в канцелярию.
Доставленный под конвоем дюжего ефрейтора нарушитель на обычного хуторянина или ищейку-разведчика несунов походил мало. Чересчур упитанная фигура, хоть и не новая, но крепкая одежда, цепкий взгляд.
– Слушаю!
– Мое имя Юлиуш, ясновельможный пан. И я хотел бы сделать, то есть передать, конечно, некое предложение.
– От кого?
Александра заинтересовал начавшийся разговор, и чем дальше – тем сильнее разрастался этот интерес.
– От достойных и уважаемых людей по обе стороны границы, ясновельможный пан.
– Конкретнее?!
– Увы, я лишь простой посланник.
«Хоть бы врать научился, что ли? Речь правильная, руки ухоженные и без мозолей, держится уверенно. Простой посланник, как же».
– Продолжайте, я вас слушаю.
– Позвольте, я начну издали. На границах двух империй всегда процветала торговля. Что-то дорого тут, что-то там. Обычное дело. И доставка товара покупателю – тоже обычное дело. Бывает, что и целые семьи этим занимаются. Вернее, занимались. Потому что было это до того, как ясновельможный пан стал править службу в Олькуше. Пошли убытки, потери, появились вдовы. Люди, которых я представляю, все обсудили и уполномочили меня предложить вам отступного.
– Отступного за что?
– Скажем так. Чтобы ясновельможный пан не так усердствовал в служебных делах. Лишнее усердие никогда до добра не доводило – вы ведь понимаете, о чем я?
– Вполне!
– Двадцать тысяч? Тридцать?
– Не интересует.
– Ясновельможный пан, прошу вас – не отказывайтесь так сразу! Это ведь подарок, не более того.
– Юлиуш… Я правильно запомнил? Так вот, тридцать тысяч я легко могу получить с вашей небольшой помощью.
– Но!
– Тихо сиди, целее будешь. Так вот, никто вас, контрабандистов, не заставляет водить караваны через границу и стрелять в моих солдат. Своих я не продаю и не предаю, а поэтому вот вам бумага, вот карандаш. Подробно опишите мне всех своих коллег, кого только знаете: посредников, прикормленных чиновников, перекупщиков, проводников, купцов знакомых, простых подручных. Как закончите, пройдитесь по хуторянам, по тропам удобным, тайникам. Мне все интересно.
– Я уже говорил ясновельможному пану и опять повторю – я простой посланник.
– Верю, что вас послали, верю. Писать будете? Как хотите. Ефрейтор!
В канцелярию мгновенно зашел плечистый конвоир и вытянулся по стойке «смирно».
– Здесь, вашбродь!
– В холодную его, на хлеб и воду.
– Вы не посмеете! Это произвол!
– Иди давай, не серди его благородие!
– Ай…
Это уже конвойный «ласково» направил простого, ну прямо совсем простого посланника Юлиуша на выход, в короткий путь к его будущим «апартаментам». Александр полюбовался в окошко на то, как присмиревшего поляка запихивают в погреб-гауптвахту, и задумался.