Александр Блок
Шрифт:
Третьего января 1903 года Блок пишет свое первое письмо Андрею Белому, начиная его словами: «Только что я прочел Вашу статью “Формы искусства” и почувствовал органическую потребность написать Вам. Статья гениальна, откровенна. Это — “песня системы”, которой я давно жду. На Вас вся надежда» (речь о статье, опубликованной за подписью «Б. Бугаев» в журнале «Мир искусства» и вызвавшей у Блока множество вопросов).
Четвертого января Белый, еще не получив блоковского письма, пишет ему из Москвы: «Пользуясь данным разрешением, я пишу Вам несколько слов. Пусть они служат основанием нашего знакомства» (под «разрешением» имеется в виду то, что Ольга Михайловна Соловьева известила Александру Андреевну
Получилось, что поэты одновременно потянулись друг к другу. «Письма, по всей вероятности, встретились в Бологом, перекрестились, крестный знак писем стал символом перекрещенности наших путей, — от которой впоследствии было и больно, и радостно мне: да, пути наши с Блоком впоследствии перекрещивались по-разному; крест, меж нами лежащий, бывал то крестом побратимства, то шпаг, ударяющих друг друга: мы и боролись не раз, и обнимались не раз» — так подведет потом Андрей Белый итог многолетнего напряженного взаимодействия двух творческих личностей.
Шестнадцатого января происходит роковое событие, потрясшее обоих поэтов. Михаил Сергеевич Соловьев умирает от воспаления легких, и в ту же минуту Ольга Михайловна выстрелом из пистолета обрывает собственную жизнь. Их сыну Сереже семнадцать лет. Потеряв в миг обоих родителей, он будет находиться под опекой Григория Алексеевича Рачинского. Трагедия сближает Блока с троюродным братом, и он пишет ему 20 марта: «Тебе, одному из немногих и под непременной тайной, я решаюсь сообщить самую важную вещь в моей жизни… Я женюсь. Имя моей невесты – Любовь Дмитриевна Менделеева. <…> Пожалуйста, не сообщай этого никому, даже Борису Николаевичу, не говоря уже о родственниках».
Покойные Соловьевы еще в 1901 году пробовали связать Блока с Брюсовым, и по их совету Блок отправил в издательство «Скорпион» четыре стихотворения. Они там затерялись, тогда Ольга Михайловна лично передала Брюсову нескольких блоковских стихотворений. Ответ так и не был получен. Неясно и отношение Брюсова к юному коллеге. С одной сторону он заявляет редактору «Нового пути» Петру Петровичу Перцову: «Блока знаю. Он из мира Соловьевых. Он не поэт». С другой стороны, собирался напечатать два стихотворения Блока в альманахе «Северные цветы» («Скорпион Брюсов, который со мной еще не познакомился, имел на меня какие-то виды», – писал Блок отцу 29 ноября 1902 года).
Ясность достигается при личной встрече в Петербурге 30 января, в редакции «Нового пути». Брюсов готов печатать Блока, и тот через два дня отправляет ему в Москву подборку стихов, предлагая озаглавить ее «О вечноженственном». Просит еще подписать ее полным именем «Александр Блок», чтобы не путали с отцом, подписывающимся «А. Блок» или «Ал. Блок». Эту подпись Брюсов собственной рукой проставляет, но название вписывает другое — «Стихи о Прекрасной Даме» (естественно, первым по порядку идет стихотворение «Вхожу я в темные храмы…»). Исторический момент: найден «пароль», по которому теперь будут опознавать нового поэта.
В книге «Стихи о Прекрасной Даме», а потом в первой книге лирической трилогии пресловутая «дама» встречается всего один раз. Блоку больше по вкусу слово «дева», и Алексей Ремизов потом будет сетовать: почему не «Стихи о Прекрасной Деве»? Но словесный знак получит закрепление. А Брюсов невольно окажется в роли подражателя, когда в 1907 году сам попробует использовать уступленное Блоку и нравящееся ему самому слово:
Свершал я тайные обряды Пред алтарем в молчаньи зал. Прекрасной дамы без пощады Я вечный призрак заклинал: «Явись, как месяц, над печалью, Мой приговор произнеси, Пронзи(В. Брюсов «La belle dame sans merci …»)
Публикация в «Северных цветах» весьма значима, но хронологически первой оказывается подборка «Из посвящений» в третьем номере «Нового пути» за 1903 год, открывающаяся стихотворением «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо…» (в этом же номере Блок дебютирует и как критик, поместив две крошечные рецензии, подписанные инициалами).
Вдобавок выходит наконец «Литературно-художественный сборник», где среди стихов студентов Санкт-Петербургского университета помещены три блоковских стихотворения, искаженные и сокращенные редактором Б. В. Никольским. Доцент Никольский руководил в университете кружком поэтов, о Блоке был весьма невысокого мнения и напечатал его, что называется, со скрипом. Может быть, поэтому Блоку стало ненавистным само слово «доцент», которое он потом, в 1908 голу, сделает эмблемой бездушной учености и эстетической глухоты:
Печальная доля — так сложно. Так трудно и празднично жить. И стать достояньем доцента, И критиков новых плодить…(«Друзьям»)
И вот что еще любопытно: с трудностями Блок столкнулся, что называется, у «своих», по месту учебы. Университет не заметил появления большого поэта, а дорогу к читателю ему открывают довольно привередливые и амбициозные редакторы. Взаимодействие с равными плодотворно — при всех разногласиях и конфликтах. И Блок умеет этим взаимодействием дорожить. Не сходясь с коллегами слишком близко на человеческом уровне, держа дистанцию, не доводя дело до ссор (хотя они и были, о чем речь впереди), он постоянно расширяет пределы своего творческого сознания.
Константин Бальмонт, Максим Горький, Иннокентий Анненский, Валерий Брюсов, Вячеслав Иванове Лидией Зиновьевой-Аннибал, Зинаида Гиппиус с Дмитрием Мережковским, Василий Розанов, Алексей Ремизов, Федор Сологуб, Михаил Кузмин, Георгий Чулков, Сергей Городецкий, Николай Клюев, Корней Чуковский, Анна Ахматова… Вот неполный перечень незаурядных литераторов, определявших лицо времени и находившихся с Блоком в контакте — эпистолярном, приятельском, профессиональном. К этому надо добавить и людей театра: Станиславского, Мейерхольда… Встречи, споры, совместная работа. Будучи не слишком общительным по натуре. Блок смог не замкнуться в себе и творчески освоить самое интересное и ценное в своей художестве иной эпохе — разнообразие артистических индивидуальностей.
Вместе с тем Блок свободен от снобизма. Он не ограничивает свой круг общения знаменитостями. Ему как человеку и как художнику нужны и люди относительно «простые». Чуковский считал странным, что близкими друзьями Блока были в молодые годы почти не имевший отношения к литературе Александр Гиппиус, а затем, на протяжении долгих лет — Евгений Павлович Иванов, литератор более чем скромного дарования.
Евгений Иванов, «рыжий Женя», появляется в жизни Блока 6 марта 1903 года, когда они встретились на вечеринке журнала «Новый путь». Этот кроткий и верующий человек стал для Блока необходимым собеседником, духовной опорой. Он станет и лучшим другом семьи Блоков, душой понимая ту таинственную связь, которая держит супругов вместе, несмотря на все драмы и потрясения. В истории литературы Е. П. Иванов останется как автор воспоминаний о Блоке, не только информационно ценных, но и по-писательски зорких. Можно сказать, что именно в общении с Блоком и Любовью Дмитриевной раскрылся его талант, и литературный, и человеческий.