Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

Неизв.

– Друг мой, почти 18 столетий назад один великий римский генерал (полководец) сказал своему рулевому: «Ничего не страшись, с тобой на борту Цезарь и его фортуна». Я же, я меньше доверяюсь своей звезде, чем Цезарь, и попросту тебе скажу: «Забудь, что я император; усматривай во мне такого же человека, как ты сам, и постарайся спасти нас обоих».

Речь произвела впечатление. Рулевой, который начал было терять голову, постоянно думая о лежащей на нем ответственности, вернул себе мужество, и баркас, направляемый твердой рукой, благополучно достиг берега.

Понятно, конечно, что инкогнито, которое он строго соблюдал в своих поездках, время от времени приводило к недоразумениям, вовсе не лишенным оригинальности. Раз, недалеко от одной деревни в Малороссии, тогда как экипаж остановился для замены лошадей, Александр, одетый в свой военный редингот без каких-либо внешних знаков отличия, указывающих на его ранг, сошел с коляски и пешком поднялся по небольшому косогору, наверху которого дорога разветвлялась. Там стояла крайняя деревенская хатка, и у ее порога сидел и курил какой-то человек в таком же плаще с капюшоном, какой был на императоре.

– Priatel - Приятель, mon concitoyen - землячок, - прибег император к обычной форме обращения, принятой среди равных, - по какой дороге я смог бы попасть в ***?

Человек с трубкой смерил взглядом императора с головы до ног, пораженный, что простой путник позволяет себе с такой фамильярностью заговаривать с лицом его tchinn – ч и н а (чин - китайское слово, означает официально присваемое звание.
– Прим. А. Дюма):

– По этой, galoubchik – mon petit pigeon (г о л у б ч и к - дружелюбное выражение, принятое у русских, но употребляемое, обыкновенно, вышестоящими по отношению к нижестоящим.
– Прим. А. Дюма), - ответил он, небрежно махнув рукой в сторону одной из двух дорог.

Император понял, что совершил ошибку, обратившись столь бесцеремонно к столь высокому лицу, каким казался его собеседник.

– Простите, месье, - сказал он, подходя ближе и прикладывая руку к своей каскетке; - позвольте, пожалуйста, задать еще один вопрос.

– Добре! Какой?
– высокомерно разрешил куряка.

– Позвольте мне спросить, в каком вы чине?

– Угадайте.

– Может быть, месье - лейтенант?

– Выше.

– Капитан?

– Еще выше.

– Майор?

– Называйте дальше.

– Подполковник?

– Наконец-то, но не без труда.

Император поклонился.

– А теперь, - поинтересовался человек с трубкой, в свою очередь, - скажите, пожалуйста, кто вы?

– Угадайте, - ответил император.

– Лейтенант?

– Выше.

– Капитан?

– Еще выше.

– Майор?

– Называйте дальше.

–

Подполковник?

– Дальше.

Куряка встал.

– Полковник?

– Не угадали.

Тот вынул трубку изо рта и принял почтительную позу.

– Ваше превосходительство, значит, генерал-лейтенант?

– Вы приближаетесь.

– Может быть, фельдмаршал?

– Еще усилие, подполковник, и вы попадете в точку.

– Ваше императорское величество!
– вскрикнул куряка, роняя трубку, которая, упав, разбилась.

– Оно самое, - ответил Александр, улыбаясь.

– О, sire!
– вскричал офицер, падая на колени, - простите меня!

– Что, по-вашему, я должен вам простить?
– успокоил его император.
– Я спросил у вас дорогу, вы мне ее указали; вот и все.

И с этими словами - экипаж его уже догнал - император отдал честь бедняге подполковнику и поднялся в свою коляску.

Это происшествие рассказано князем Волконским, который сопровождал императора во время памятной экскурсии. Он добавлял, что в той же поездке, в тот момент, когда он, князь Волконский, уснул, кони в упряжке устали тащить вверх по крутому склону императорский экипаж, и экипаж стал подаваться назад. С первым его попятным движением император, не разбудив компаньона, открыл дверцу, соскочил на дорогу и в компании с les hiemchiks – я м щ и к а м и и своими людьми налег на колесо. Тем временем соня, потревоженный переменой аллюра, пробудился и обнаружил, что находится в экипаже один. Удивленный, он приоткрыл дверцу и увидел императора, который старался до седьмого пота. Экипаж только что достиг вершины холма.

– Что такое, sire!
– вскричал Волконский.
– Вы меня не разбудили?

– Ладно!
– сказал император, снова занимая место в экипаже рядом с ним.
– Вы спите; ведь так хорошо - поспать!

Затем прибавил совсем тихо:

– Забыто.

В самом деле, забыть было великим желанием императора Александра. Он хотел забыть смерть своего отца; хотел забыть обещание, данное Наполеону в Тильзите, которое не выполнил; хотел забыть отступничество от дела свободы. Но не забывается, как хотелось бы, особенно тогда, когда камень на душе.

Это в 1811 году, в нарушение континентальной блокады, Александр не выполнил обещания, данного Наполеону. Это в 1821 году, после участия на Конгрессе в Вероне, Александр нарушил обязательство, принятое насчет либералов. Посмотрим, какими были последствия двух этих упущений. Такой ход вернет нас к истории крепости, которой мы заняты в данный момент.

Примечания:

Нерва – римский император в 96 – 98 годах н. э.